Онлайн книга «Голубая ива»
|
Лили, вздрогнув, уколола ее взглядом так, будто та стояла на острове с ананасовым соком в руке. — Это ты, развратная идиотка?! Кассандра опустилась на колени рядом и положила трясущуюся руку на голову Люпы: — Клянусь, я не хотела… моя собака, Принцесса Ди… мне надо было… прости. — Она единственное, что у меня есть, — с досадой сказала Лили. — Она была любимицей моего сына. Она была, она есть… Боже, неужели ты позволишь, чтобы я осталась совсем одна? Неужели нет никакой надежды? — Я обожаю животных! Я не хотела… — Вон отсюда! Убирайся с глаз долой. — Пойдем. Отвезем ее к врачу. Лили оттолкнула ее: — Мне не нужна твоя чертова помощь! — Не упрямься. Сейчас довезем на «лендровере». Если у нее внутреннее кровотечение, то у нас не так много времени. Лили мгновенно взяла Люпу на руки, Кассандра поддерживала ее голову и передние лапы. Люпа скулила и вырывалась. — Где здесь ветеринар? — поинтересовалась Касс. — Развернись и поезжай вперед, я покажу, когда выедем на главную дорогу. Подбежала грязная Принцесса Ди. Кассандра бросила ее на переднее сиденье. — Ты плохая девочка! Плохая! Ее голос, несмотря на дурацкий упрек, дрожал. «Вот уж никогда бы не подумала!» — Лили гладила Люпу и слушала, как Кассандра Коулбрук причитает над собачкой. Это казалось самым невероятным из всего происшедшего! — Я не хотела сбивать твою собаку, — оправдывалась Кассандра, стараясь ехать как можно быстрее. Саронг женщины спал, но она не обращала на это внимания, вела машину, обнаженная до пояса. — Понимаешь, медведь… — Не надо мне ничего говорить! Лили решительно стянула через голову тенниску и бросила на сиденье. — Надевай! Даже Коулбрук не имеет права бегать по городу с неприкрытыми сиськами. * * * Доктор Джон Ли Сайке приехал в Маккензи респектабельным сорокалетним холостяком с прибыльной ветеринарной практикой. Имея всего лишь двух младших помощников, он смог приобрести неплохой участок земли с обширными пастбищами, амбарами, большим каменным домом, а также чистокровных лошадей, которых любил до безумия. По ночам ему все еще снился Вьетнам, хотя воспоминания двадцатилетней давности со временем притупились. На руке у него в память об одной неудачной морской кампании осталась татуировка, которой он очень гордился. Еще учась в ветеринарной школе, он стал страстным поклонником велоспорта. Короче говоря, за свою жизнь он многое повидал, даже женщину, из ноздрей которой торчали золотые запонки. В большинстве случаев он старался получать от увиденного как можно больше наслаждения. Но сейчас в приемной перед ним стояла женщина, затмившая всех и вся. Он уже был знаком с Лили Портер, она не раз приводила к нему на уколы свою безобразную собаку. Он никогда не упускал случая отпустить при этом какую-нибудь пошлую шуточку, считая, однако, что она выгодно отличается от женщин, пришивающих всякие пустячные эмблемы к трусикам. Она, как всегда, твердо говорила: «Спасибо, нет». Приятная манера! Итак, она предстала перед ним в рабочей одежде и в белом лифчике, который выглядывал из-под лямок. На лице ее застыла боль, курчавые рыжие волосы разметались по плечам, сквозь румянец волнения проступили веснушки. Но не она была объектом внимания Сайкса. Другая женщина, без лифчика, в одной лишь тенниске и наискось повязанном куске материи, призывно свисающей с бедра, заставила его открыть рот от изумления. Она гордо откинула голову, тряхнув черными блестящими волосами, словно его лоснящаяся кобылица гневно взмахнула хвостом, закусив удила. Из-под белой тенниски маленькими красивыми точками выдавались соски. Женщину вроде этой не стыдно было бы привести в дом своей дорогой матушки, которая давно уже умерла от алкогольного отравления в одном из пивных баров Техаса и о которой у него тем не менее остались приятные воспоминания. — Ты ожидаешь пинка, чтобы оторвать свою задницу? — неожиданно спросила она. — Не отвлекай, пусть работает, — оборвала ее Лили, поскольку ветеринар давно уже пальпировал сломанную лапу Люпы. Джон Ли поднял бровь, хмуро уставился на незнакомку: — А как насчет того, чтобы поведать мне о своем образовании в ветеринарии и самой заняться этим? Собака для Лили была важнее всего, и лексика врача ее абсолютно не интересовала. Он же, помолчав, добавил: — Впрочем, тебе лучше заниматься своим делом. Ее глаза расширились. — Ах ты вшивый, пузатый, татуированный мерзавец! — Ты заметила? Я польщен. Джон Ли повернулся к Лили и сказал: — Сейчас сделаем парочку рентгеновских снимков, чтобы исключить возможность внутреннего кровоизлияния. Похоже, лапа не сильно повреждена. Возвращайтесь домой, а завтра утром мне позвоните. Прежде, чем Лили успела открыть рот, ее напарница резко выпалила: — Я позвоню своему ветеринару в НьюгИорк, и если собака не выздоровеет, то тебя просто-напросто лишат лицензии! Джон Ли не растерялся: — Проваливай куда подальше. Звони своему лизоблюду, я плевать хотел! — Я — Кассандра Коулбрук. Не смей так со мной разговаривать. — Коулбрук, гм? Ну тогда успокойся, пока я не разделал толстую задницу богатой девочки и не оставил у себя на двери в качестве трофея. Она открыла рот, пытаясь возразить, но тут уж встряла Лили: — Хватит, Кассандра! Она наклонилась над собакой и погладила ее, кончик хвоста тотчас дернулся. — Я вернусь, — удрученно прошептала Лили. — Я люблю тебя, старушка. — Выпрямившись, она в упор посмотрела на Джона Ли: — Кроме вас, никто не поможет. Я вас очень прошу. — Постараюсь. — Не ты, так другой, — не преминула выступить Кассандра. Джон Ли, зло сверкнув глазами, уже взял Люпу на руки. — Уйди, Кассандра, прозванная самой отъявленной сучкой Коулбруков. Мы еще поговорим! Лили чуть ли не силой вытащила ее за дверь. * * * Артемас проверил старые часы на кожаном ремешке. Раньше вся семья собиралась на обед ровно в шесть. Он требовал соблюдения этой традиции на протяжении многих лет. На минуту покинув остальных, он прошел в маленькую гостиную. Кремовые с лепниной стены и старая мебель розового дерева были такими же, как в детстве, когда обедал здесь вместе с бабушкой. Втайне он сгорал от желания показать интерьер Лили, посидеть здесь вместе с ней, глядя сквозь высокие стрельчатые окна на землю, которую они оба так любили. |