Книга Своевольная красавица, страница 62 – Стефани Лоуренс

Ричард немигающим взором уставился на нее.

— Ты нуждаешься в моей помощи?

— Как ты можешь сомневаться в этом после вчерашних событий?

Последовала продолжительная пауза.

— Но ты же отказалась. Когда я предложил, ты заявила, что обойдешься без меня.

Катриона зарделась, невольно натянув поводья; кобыла нервно переступила ногами.

— Я думала, — призналась она, — что ты собираешься уезжать. — Она нахмурилась, вспоминая. — Вообще-то я шла к тебе за советом, когда услышала, как вы с Уорбисом рассуждаете об отъезде. Это было до того, как ты предложил мне помощь.

Ричард озадаченно сдвинул брови.

— Ты стояла за той дверью в панели? — Когда Катриона кивнула, он скривился. — Ох уж этот Уорбис и его планы! — Он коротко объяснил поведение слуги.

— Выходит, ты вообще не собирался уезжать?

— И не думал, пока ты не сделала мое дальнейшее пребывание невозможным. — Вспомнив, что пережил по ее милости, Ричард прищурился. — Ты меня очень обяжешь, если будешь говорить мне, что творится у тебя в голове, вместо того чтобы угадывать мои мысли.

Катриона передернула плечами.

— Мне не пришлось бы гадать, если бы ты рассказал о своих намерениях. — Она испытующе посмотрела на него. — Ты очень ловко скрываешь свои мысли.

— Ха! Я считаю это комплиментом.

— И напрасно. Как бы там ни было, придется это изменить.

— Вот как? — вызывающе сказал он.

— Вот так, — решительно заявила она. — Я заключу с тобой соглашение. Своего рода взаимные обеты.

Нетерпеливо переступая ногами, лошади приблизились друг к другу почти вплотную. Покачиваясь в седле, Ричард насмешливо усмехнулся.

— Надеюсь, они принесут нам больше пользы, чем предыдущие.

— Разумеется. Собственно, они на то и направлены, чтобы ситуация не повторилась.

В его взгляде отразилось беспокойство.

— И что это за обеты?

Катриона улыбнулась и подняла руку.

— Перед лицом Госпожи обещаю, что впредь буду говорить тебе все, что думаю, — при условии, что ты ответишь мне тем же.

Ричард глубоко вздохнул, поднял руку и, прижав ладонь к ее ладони, переплел ее пальцы со своими.

— Перед лицом твоей Госпожи клянусь, что я… — он запнулся, поморщившись, — попытаюсь.

Катриона удивленно моргнула, губы ее дрогнули, и, откинув голову, она расхохоталась. С притворным недовольством Ричард потянулся к жене.

— Нечего смеяться над моей природной сдержанностью.

Очутившись в его седле лицом к нему, Катриона ахнула и перестала смеяться.

— Это ты-то сдержанный? — возмутилась она, когда его руки скользнули под юбки. — Тебе даже неизвестно значение этого слова.

В течение нескольких последующих минут Катриона смогла убедиться в справедливости своей оценки. Наконец со всей категоричностью, на которую была способна, она выдохнула:

— Ричард! Но это же невозможно на лошади.

Она ошиблась. Что он и доказал ей с пылом, потрясшим ее до основания.

Ни один из них не заметил солнечных бликов от линз подзорной трубы, наведенной на них со стороны замка.

Стоя у ограды конюшни, Алгария еще пару минут наблюдала за двухголовой фигурой на спине серого жеребца, затем повернулась и с ледяным выражением лица вошла в дом.

Вторую половину дня Ричард посвятил письму к мистеру Скроггсу из Хексхэма. Он подробно изложил требования к породе, возрасту и количеству скота, который собирался приобрести для анонимного клиента. Оставив селекционера в неведении относительно личности покупателя, он не дал тому пищи для размышлений и причин взвинчивать цену. Текст дался ему без особого труда. Он точно знал, как составил бы подобное послание его отец или Девил.

Вложив в конверт записку Хиткоуту Монтегю с указанием переслать письмо по назначению, Ричард запечатал конверт и отложил его в сторону. Вытащив чистый лист, он принялся за послание мистеру Потсу, которое должно было носить более жесткий характер.

В результате двухчасовых трудов и пяти забракованных вариантов из-под его пера вышел шедевр размером в одну страницу. Перечитав его, Ричард удовлетворенно улыбнулся. Он не сразу выбрал верный тон, пока наконец не сообразил, что лучше всего представить себя правой рукой Катрионы. Супругом в полном смысле этого слова. Она — хозяйка, но хозяйство — мужское дело.

Довольный проделанной работой, он поднялся и направился на поиски жены.

Как всегда, он нашел ее в кабинете. Увидев Ричарда, она тепло улыбнулась. Он усмехнулся в ответ и помахал письмом.

— Надеюсь, ты одобришь.

— Кому это? — Бросив на него вопросительный взгляд, она взяла листок. — Ах, Потсу.

По мере того как она читала, выражение ее лица менялось от непроницаемого до иронического, а затем — веселого. Добравшись до конца, она откровенно захихикала.

— Великолепно! Смотри, что я получила с сегодняшней почтой. — Она протянула ему распечатанное письмо. Ричард пробежал его глазами. Оно было от Потса.

— Он становится все более настойчивым. — Катриона вздохнула. — Беда в том, что Потс мне нужен из-за зерна. Он всегда был надежным покупателем. Поэтому я не решаюсь отказаться от его услуг по поставке скота. Тем более что это сулит ему приличные комиссионные. Я устала морочить ему голову.

— Пусть тебя это больше не заботит. — Ричард уловил в своем голосе командные нотки, но не стал ничего смягчать, видя, как тревожит Катриону состояние дел в долине.

И он с облегчением увидел ее улыбку.

— Хорошо, раз ты берешь это на себя. У тебя есть идеи?

После некоторого колебания Ричард посмотрел ей в глаза.

— Пока нет, — солгал он.

Он сделает ей сюрприз. Ему вдруг пришло в голову, что Катриона целых шесть лет несла весь груз проблем долины на своих хрупких плечах. И заслуживает приятных сюрпризов. Как, скажем, необычный свадебный подарок, цены которого она не узнает. Все еще усмехаясь, он повертел в руках письмо Потсу.

— Пойду приобщу его к почте.

Он вышел из комнаты, уверенный, что если Госпожа и не одобряет лжи, то закроет глаза на обман, порожденный благими намерениями.

Следующий день Ричард провел на свежем воздухе. Он занимался разметкой просторного хлева для уже имевшегося скота, а также для животных, которых собирался приобрести. Вместе с Айронсом, Хендерсоном и Макалви — главным скотником, пребывавшем в радостном возбуждении, — он вбивал колышки в мерзлую землю, отмечая контуры постройки и примыкающих к ней дворов, загонов и выгулов.

Прервавшись на короткий отдых, они расположились на склоне холма, созерцая плоды своих трудов.