Книга Все о любви, страница 81 – Стефани Лоуренс

Филлида была не готова что-либо ответить на его слова.

— У тебя есть еще братья и сестры?

— Три сестры — вдвое моложе меня. Хизер, Элиза и Анжелика. Габриэль надеется, что Алатея наконец-то отучит их беспрестанно хихикать.

Филлида улыбнулась:

— Они перерастут это.

— Хм-м. Боюсь, мы этого не увидим. Обычно, когда наши сестры взрослеют, отношения с ними портятся.

— О ком ты сейчас подумал? — спросила девушка, обеспокоенная тоном Люцифера.

— О своих кузинах-близнецах. Несколько лет назад они лишились старшего брата и, поскольку кто-нибудь должен был за ними присматривать, их опекунами стали мы… Были.

— Мы?

— Разве Онория не упоминала о «коллегии Кинстеров»?

Филлида улыбнулась:

— О да, разумеется. Это очень интересно.

Люцифер фыркнул.

— Не придавай этому большого значения — те времена миновали.

— В самом деле?

— В самом деле! Хотя я не могу быть спокоен относительно близнецов.

— Если верить Онории, они вполне способны самостоятельно позаботиться о себе, и, если ты собираешься вмешиваться в их жизнь, я должна напомнить тебе об этом.

— Я бесконечно уважаю Онорию, но она герцогиня, а Девил — ее герцог. Она шагу не может ступить без его поддержки. Это совсем не то же самое, что появляться на всех светских вечеринках абсолютно беззащитной.

— Должна сказать, что твои кузины вполне рассудительные юные леди и они замечательно со всем справляются.

— Я знаю, но мне это не нравится.

Филлида едва не расхохоталась:

— Что же ты будешь делать с собственными дочерьми?

— Боюсь даже и подумать… Разумеется, сначала надо стать отцом.

Люцифер привлек возлюбленную, обнимая за талию, а затем рука его скользнула ниже. Дорожка здесь заканчивалась огромной клумбой цветущих пионов. Они остановились. Люцифер склонился к Филлиде, тихонько целуя ее голову, а потом опускаясь все ниже, к уху и шее.

— Сколько детей тебе бы хотелось иметь? — взволнованно прошептала она.

— Дюжину — было бы здорово, — ответил Люцифер, прикасаясь к ее губам. — Но как минимум мальчика и девочку.

Отвечая на его поцелуй, Филлида шепнула:

— Как минимум.

Постепенно темнело, и ночь скрывала их от посторонних глаз. Кусты жимолости, окружавшие их, источали сладкий аромат. Люцифер спросил:

— Я рассказывал тебе историю этого сада?

В сгущающейся темноте они уже с трудом различали выражение глаз друг друга.

— Историю?

— Когда я впервые вошел сюда, то был поражен. — Он оглянулся вокруг. — Еще не входя в дом, я понял, что это сад Марты.

— Марты — жены Горация?

— Да. Это точная копия сада, который она сама вырастила рядом с их прежним домом.

— Гораций воссоздал его здесь?

— И это озадачило меня. В тот первый день я почувствовал, будто Марта пытается сказать мне что-то. Позже подумал, что это было предостережение, предупреждение — Гораций мертв. А потом я понял, что дело совсем в другом.

Именно Марта создавала мир вокруг себя — как это умеют только истинные женщины. Именно ей дом был обязан тем удивительным уютом. Гораций ничего не знал о садоводстве — я как будто вижу, как он идет под руку с Мартой по дорожке, а она объясняет ему, что и как. Сад стал словно портретом Марты и, более того, любви, которую она испытывала к Горацию. Вот что я почувствовал — и все еще чувствую, — находясь в этом саду.

Я сказал, что был озадачен — это так. Я знал, что Гораций переехал, потому что все в прежнем доме напоминало ему о Марте. Это было невыносимо больно. Но вот здесь я увидел сад Марты. Почему?

Я долго думал, но нашел только одно объяснение. И сейчас я знаю, о чем Марта пыталась сказать, если можно употребить это выражение, в тот день, когда я приехал…

— О чем же?

— О тебе. Не просто о тебе, но о той возможности, которую мы получаем. Марта пыталась убедить меня раскрыть глаза и не упустить свой шанс.

Гораций воссоздал сад супруги, потому что понимал, как я сейчас, что невозможно убежать от любви. Ты не можешь решить — любить или не любить, но однажды полюбив, остаешься с этим чувством навсегда. Ты можешь уехать за тридевять земель, но любовь останется с тобой — в твоем сердце, разуме, — она станет частью твоей души. Гораций разбил этот сад по той же причине, по которой это в свое время сделала Марта, — как воплощение любви к ней и признание ее любви к нему. Марта осталась с Горацием и после его смерти — я знаю это так же точно, как и то, что стою сейчас рядом с тобой. Они оба здесь. Их взаимная любовь создала его, и пока сад существует, любовь будет жива.

Вот из-за этого мы — мужчины моей семьи — стремимся избегать любви под любыми благовидными предлогами, потому что когда она настигает, никто из нас еще ни разу не отвернулся от нее и не бежал. И для нас встреча лицом к лицу с любовью гораздо опаснее, чем любое сражение. Но если я что-то и усвоил из опыта, так это именно то, что встретить любовь лицом к лицу, сдаться ей без оглядки, — единственный путь к настоящему счастью.

Я видел, что такое любовь, в жизни моей семьи. Я многому научился у Горация и Марты. Любовь просто существует — не спрашивая позволения. И признание этого — единственное требование. Вы можете либо впустить любовь в свое сердце, либо отказаться от нее — третьего не дано. — Люцифер смотрел в широко открытые темные глаза Филлиды и наконец спросил: — Ты спрашивала, что такое любовь, на что это похоже, — она окружает тебя всю последнюю неделю. Ты чувствуешь это?

— Да. Это немного пугает, но это удивительно, в этом столько страсти, столько настоящей жизни.

— Ты решила — принять любовь или нет? — прошептал он, слегка касаясь губами ее губ.

— Ты же знаешь, что да.

Он поцеловал ее нежно:

— Когда придет время, я спрошу и ты ответишь мне, каково твое решение.

— Почему не сейчас?

— Сейчас еще не время.

— А когда оно придет?

— Скоро.

Следующий поцелуй дал понять, что это единственный ответ, на который она может сейчас рассчитывать. Но этого было вполне достаточно.

Медленно отодвинувшись, но продолжая обнимать друг друга, влюбленные направились через сад к дому — навстречу ночи, их общей постели и общей любви.

С каждым днем напряжение нарастало. Джонас большую часть времени проводил в Мэноре; сэр Джаспер заходил дважды на дню. Даже Суити казалась более нервной, хотя Люцифер не был уверен, что она понимает суть происходящего. Она была самой очаровательной хлопотушкой, которую он когда-либо встречал.