Онлайн книга «Время собирать камни»
|
Антонина наклонилась и начала расшвыривать палкой обгоревшие доски. Первая отлетела в сторону Женьки, чуть не ударив ее по ноге. Другая, третья, четвертая… Под ними оказался черный, бесформенный куль, от которого, догадалась Женька, и исходил ужасный запах. Ведьма присела, не обращая внимания на жар от догорающего сарая, и провела рукой над кулем. Тот пошевелился. У Женьки подогнулись ноги, и она села прямо на теплую землю, с ужасом глядя на то, что когда-то было живым существом. Теперь ей стало ясно, что «куль» – это обгоревший дочерна человек, свернувшийся клубком, словно пытавшийся спрятаться от огня. Ведьма провела над ним рукой еще раз, и в ответ раздался тихий хрип. Человек возле ног Антонины еще раз слабо захрипел, чуть дернулся и затих. Ведьма посидела еще несколько секунд, медленно поднялась и перевела взгляд на Женьку. Та отчаянно замотала головой: – Это не я. Не я, клянусь, не я! Я только хотела помочь, предупредить… Антонина сделала шаг к девочке, и та закричала: – Это не я сделала! Пожалуйста, не трогайте меня! Это не я! Женька бросила взгляд на обугленное мертвое тело, повалилась на бок и отчаянно зарыдала. Забор уже догорел и обвалился. Последние язычки пламени пробегали по черной куче, полчаса назад бывшей сараем. Ведьма стояла неподвижно, слушая треск догорающего дерева, далекие крики из деревни и отчаянный плач девчонки, лежавшей перед ней на обожженной земле. * * * – Поджог дома? – Следователь наморщил лоб. – Совершенно не припоминаю ничего подобного. Ну, были пожары, а вы тут при чем? – Я тут и ни при чем, – хмуро отозвался Виктор. – Да и поджигали, в общем-то, не дом, – вставил Капица. – А что тогда? Ничего не понимаю. Давайте-ка не темните! – рассердился Коломеев. – Рассказывайте толком, самую суть. – Если самую суть, то все очень просто. Когда я был подростком, то летом водил дружбу с почтальоновыми детьми, которые жили вот в этом доме, – с двумя братьями, Мишкой и Сенькой. Сеньке тогда было лет четырнадцать, а Мишка был самый старший, ему уже, по-моему, семнадцать исполнилось. Да, у них еще сестра была, Женька, чуть постарше Сеньки. А кроме них, я с Сашкой и Колькой дружил, точнее, не дружил, а так… по-детски… короче, приятельствовал. Знаете, шалости там разные придумывали, на какие-то костры ходили, на Ветлинку раков ловить, бабку Степаниду пугали, развлекались… В общем, все как у обычных подростков. Так вот, эти ребята, вчетвером, подожгли забор и сарай знахарки местной, Антонины. – Про Антонину я наслышан, – кивнул Коломеев. – Ее имущество и горело. А началось все с того, что она какого-то наркомана приблудного у себя поселила и начала лечить, а я ребятам рассказал о наркоманах, на их беду. Все, что знал, то и выложил – и что они неизлечимы, и что от наркомана можно чего угодно ожидать… Короче, – усмехнулся Виктор невесело, – воздействовал на неокрепшие умы. А они меня наслушались и пошли вчетвером сарай Антонинин поджигать, чтобы испугать ее и того парня – вроде он запаникует, свалит из деревни на все четыре стороны, и они заживут спокойно. – А вы с ними ходили? – Да нет, в том-то все и дело, дома я сидел. – И что дальше было? Вроде бы начинаю я припоминать ту историю… – Дальше? Они подожгли сарай со всех сторон, еще догадались бензином его и забор облить. А в сарае наркоман лежал почти без сознания. Я уж не знаю, что там с ним знахарка делала, но вылезти он не смог, хотя все соображал. И… – Виктор замялся. – Что, сгорел?! – не выдержала Тоня. Трое мужчин, почти забывшие о ней, синхронно обернулись. – Сгорел, – ответил за Виктора участковый. – Заживо сгорел. – Господи, кошмар какой! И это те ребята сделали, которые раньше в нашем доме жили? – повернулась она к Виктору. – Да. А Сашка с Колькой, которых ты знаешь, просто смотрели, чтобы никто не пришел. – А Андрей? – вспомнила Тоня. – Андрея в то время в деревне не было, – немного удивленно отозвался Виктор. – Я же тебе рассказывал. – Ах да. И что же дальше с ними было? – Суд был, – опять ответил Капица. – Шуриным-то ребятам удалось как-то в обвиняемые не попасть, они просто свидетелями были, а вот Сеньку с Мишкой судили. Старший брат на процессе всю вину на себя взял, а потом… Сенька-то еще несовершеннолетний был… ну и, конечно, сглупили они здорово… – В смысле? – не понял следователь. – Держались они на суде неправильно. Что-то говорили такое, что парень тот получил по заслугам, что они свою семью защищали… В общем, такое впечатление у всех сложилось, что они специально его подожгли, вроде знали, что не выберется. – Да чушь это была полная! – вмешался Виктор. – Чушь, – согласился Капица. – Но прокурор постарался, а адвокат у парнишек был не ахти. Но в основном, можно сказать, они сами себе удружили. Если бы покаялись, поплакали, объяснили, что просто попугать тетку хотели, – все бы и обошлось. А они оба в позу встали: защищали родную деревню, видите ли! В общем, получилось в результате, что… – Что? – одновременно спросили Тоня и следователь. – Младшего отпустили, а старшему приличный срок достался – шесть лет. – Значит, он уже должен был выйти на свободу? – Должен, да не вышел, – покачал головой Капица. – Толком не знаю, но уже в тюрьме он еще один срок заработал, по-моему, избил кого-то. А там пошло-поехало! В общем, до сих пор Мишка так в тюрьме и сидит, и когда выйдет – неизвестно. – А второй, Сеня? – спросила Тоня. – Умер, – ответил участковый, взглянув на Виктора. Тот только молча кивнул. – От чего? – Там темная история была: он пытался в Калиново вернуться, да что-то у него не получилось. Да, забыл: после суда родители девчонку свою и Сеньку увезли куда-то, по-моему, в Воронеж. А года через три приехал Сенька сюда один. Родители у него вроде бы умерли. В общем, захотел он в родном доме поселиться, – Капица широким жестом обвел стены вокруг себя, – но не смог в Калинове жить, уехал. А года через два узнали, что он, пьяный, сгорел в квартире где-то в Подмосковье. – Тоже сгорел? – недоверчиво переспросил следователь. – Да, заснул, видно, с сигаретой и сгорел. Вот и все. – А девочка, Женька? С ней что? Она-то хоть жива? – Тоня смотрела на Капицу во все глаза. – Она дом и продала, – сказал Виктор. – Сама приезжать сюда не стала, все через Степаниду сделала. Вроде в Воронеже она осела, семья у нее там. Понятно, что в Калиново ей возвращаться не хотелось. |