Книга Время собирать камни, страница 64 – Елена Михалкова

– Да уж, после такого будешь родные места стороной обходить! – покивал участковый.

Следователь помолчал, обдумывая рассказ, а потом недоверчиво хмыкнул:

– Ну хорошо, а вы-то, господин Чернявский, тут при чем?

– При том, что я единственный из них не пострадал. Меня даже на суде не было, потому что никто из ребят не сказал, что я с ними говорил про наркомана. Наверное, у них такое впечатление сложилось, что я вышел сухим из воды.

– Не понял, – поморщился Коломеев. – Вас ведь на поджоге не было?

– Нет.

– Так почему же вы говорите – «вышли сухим из воды»?

– Я же вам объяснил! До чертова поджога разговаривал с ними, и, думаю, в основном из-за моего рассказа они и решились на него! А потом из так называемой честности ничего про меня не сказали. Но сами-то, уверен, считали, будто я наравне с ними участвовал. Ну, может, не наравне, но какую-то ответственность должен нести. Теперь вам понятно, почему у них есть все основания ненавидеть меня?

– Не совсем, честно говоря. – Коломеев задумчиво вертел в руках колпачок от ручки. – Разве что вы чего-то недоговариваете, Виктор Николаевич.

Он проницательно глянул на Виктора, но тот смотрел в окно без всякого выражения на лице.

– Я вам рассказал, какая была история, – ответил он наконец, – а ваше дело выводы делать и убийцу искать.

– Допустим, – согласился следователь. – Допустим, что кто-то из этих выросших пацанов свихнулся на этой почве и решил вам таким жутковатым образом отомстить. Но вы же сами сказали, что Михаил в тюрьме, а Сеня умер много лет назад. Так что же получается – вам призраки мстят, что ли?

По-прежнему глядя в окно, Виктор проговорил:

– Когда я разговаривал с Мишкой и Сенькой про то, что наркоман опасен и как много от него зла может быть… короче, когда нес всю ту пафосную чушь, только чтобы показать, как много знаю, я прочитал отрывок из стихотворения. Из Бродского. Там такие строчки:

Ропот листьев цвета денег,

Комариный ровный зуммер…

Глаз не в силах увеличить

Шесть на девять тех, кто умер,

Кто пророс густой травой.

Впрочем, это не впервой.

Я отрывок прочитал и объяснил, что он как раз про тех, кто умер из-за наркотиков, и про самих наркоманов.

– А на самом деле стихи об этом? – неожиданно подал голос Капица.

– Черт, да нет, конечно, – поморщился Виктор. – Говорю же, дураком был, хотел образованность свою показать. Повыпендриваться, как все подростки любят. А недели три назад Тоня нашла листок с этим стишком у нас в комоде. А потом он исчез.

Капица и Коломеев посмотрели на Виктора, потом на Тоню и, наконец, переглянулись.

– Виктор Николаевич, а вы уверены, что не сами его текст написали? – недоверчиво уточнил Капица.

– Да что я, идиот, что ли, по-вашему?! – взорвался Виктор. – Я ту бумажку в глаза не видел, мне Тонька о ней рассказала.

– Антонина Сергеевна, – обратился к ней Коломеев, – ну-ка, расскажите поподробнее. Где нашли, как, куда дальше листок делся?

Тоня кивнула головой и добросовестно вспомнила, как вскоре после переезда в дом разбирала комод, как позже наткнулась на листочек и запомнила стихотворение, а листок потом сунула обратно в комод. Начала рассказывать про разговор с мужем, но следователь прервал ее:

– А вы точно помните, что страничку с текстом обратно в комод убрали?

– Нет, не точно, – призналась она. – Я потом начала его искать, а найти уже не смогла. Мне кажется, что в комод, но могу и ошибаться.

– А вы, часом, голубушка, не сами стишок-то написали?

– Да вы что! – вскрикнула Тоня.

– Ладно, ладно, не возмущайтесь. М-да, хорошенькие дела у нас с вами получаются, Виктор Николаевич… – Следователь вздохнул. – Значит, так. Сейчас все это Артему повторите. Ясно? Артем, запиши аккуратненько! – Парень у двери, про которого все забыли, согласно кивнул. – Я возвращаюсь в прокуратуру. Да, Иваныч, с тобой еще поговорить хотел…

– Поговорим, дорогой, отчего и не поговорить двум хорошим людям? Когда базар начнем?

– Да вот приеду вечерком, и начнем. Ты у себя будешь?

– А где ж еще?

– Ну и лады. А вам, господа хорошие, – обратился Коломеев к Тоне с Виктором, – очень рекомендую без лишней надобности из дома не выходить, а дверь на ночь крепко запирать. Рассказ ваш, конечно, мы проверим, а пока проверяем – никуда из деревни не уезжать, понятно?

Виктор угрюмо кивнул.

– Вот и отлично.

Следователь, не прощаясь, вышел из комнаты, а за ним Артем. Виктор, Тоня и Капица остались в комнате одни.

– А почему, Виктор Николаевич, с вами тогда еще одного дружка вашего не было, Андрея? – нарушил молчание участковый.

– Потому что он заболел и его родители в город увезли, – мрачно отозвался Виктор.

– А с чего он заболел, не знаете? И чем?

– Да откуда я знаю? – обозлился Виктор. – Вы бы лучше того психа искали, который второй труп мне подсовывает!

– Ну, искать прокуратура будет, мое дело маленькое, – пожал плечами Капица. – Значит, не знаете, с чего Андрей ваш заболел?

Он посмотрел на Тоню, и ей стало не по себе, словно она что-то скрывала.

– Сказал вам, не знаю! Да какая разница, черт возьми?

– Может, и никакой, – согласился участковый. – Очень даже может быть.

Он, кряхтя, поднялся и пошел к выходу.

– Ну, бывайте, – попрощался от дверей.

– До свидания, – ответила Тоня одними губами.

Виктор даже не отозвался.

– Может быть, и нет разницы, – бормотал Капица, идя по коридору, – а может быть, и есть.

Он вышел на крыльцо, прикрыл за собой дверь и облегченно вдохнул морозный ноябрьский воздух.

Вечером он мыл посуду после ужина, когда снаружи постучали.

– Заходи, заходи, Вань, – пригласил участковый, вытирая на ходу руки. – Ну, порадуй чем-нибудь.

– Нечем мне тебя радовать, – отозвался следователь.

Он снял куртку, повесил ее на крючок и прошел в комнату.

– Черт, холодина какая! Машина не завелась, представляешь?

– Нет, Вань, не представляю. Мы люди безлошадные, у нас все заводится. Вот не поверишь – вчера начал будильник заводить, и что ты думаешь? Завелся как миленький!

– Ладно, не балагурь, – устало сказал Коломеев и сел на стул. – Черт, вот не было мне радости перед пенсией, и тут на тебе – серия!