Книга Влюбленный горец, страница 19 – Донна Грант

Харон улыбнулся Аррану — белому Воителю, который всегда находился при Куине. Они не доверяли друг другу. Говорят, Куин спас женщину…

Харон поступил бы точно так же. В конце концов, он ведь был мужчиной. Прошло просто чудовищное количество времени с тех пор, как он в последний раз порезвился между женских ножек. И миниатюрная жрица вполне сгодилась бы для этой цели.

Но Куин оказался проворнее и добрался до нее первым. А теперь трясется над ней, как будто она послана в ответ на его молитвы. Арран и близнецы тоже держатся поблизости от нее.

Прелестно, просто прелестно.

Увидев, как Арран направился к нему через пустую площадку в центре подземелья, Харон не удивился.

— Весь в заботах, даже больше, чем обычно, да?

Арран остановился перед ним.

— Скажи мне, Харон, почему ты не с нами? Ты ведь не помогаешь Дейрдре. Чем больше Воителей поддержат нас, тем выше наши шансы вырваться отсюда.

— Не одно десятилетие миновало с тех пор, как кому-то удалось сбежать. Я не рассчитываю стать свидетелем удачного побега в ближайшее время.

— Тогда почему не помогаешь нам?

— А зачем мне помогать?

На подбородке Аррана дернулся мускул.

— Затем, что здесь у нас два выхода — либо умереть, либо изменить себе. Лично меня не устраивает ни то, ни другое. Остается наша единственная надежда — Куин.

— Он ваша единственная надежда. Меня это не касается.

— Однажды ты придешь ко мне за помощью, и я буду вынужден отказать тебе.

Харон развеселился.

— Никогда такого не будет.

— Это мы еще увидим.

Арран круто развернулся и пошел прочь от него.

Харон продолжал улыбаться, даже когда Арран скрылся в пещере Куина. Он терпеть не мог предсказаний: слишком рано понял, насколько далеко они могут простираться.

Маркейл пыталась занять голову мыслями о бабкином заклятии, чтобы не пялиться на Куина, как малолетка, которая ни разу в жизни не встречала красивого мужчину.

Красивых мужчин она встречала, но таких, как Куин Маклауд — нет.

Несмотря на все сказанное Куину, Маркейл хранила верность тому, чему учила мать. Ее воспитывали не так, как обычно воспитывают жриц, поэтому слова бабки о том, что «война — конец всем войнам» и «все хорошо, что хорошо кончается» были для нее пустым звуком.

И оставались таковыми ровно до того момента, как в окрестностях ее деревни объявился Данмор. Пока Дейрдре пряталась в лесах, она пыталась вспомнить, чему ее учила бабка. Но, увы, было слишком поздно.

Магическая сила, которую Маркейл носила в себе, не откликалась на ее призывы. Да, она могла вылечить себя, но только потому, что бабка постоянно заставляла ее развивать эту способность.

Бабка добилась своего. Магическая практика самолечения стала ее второй натурой. А вот о других видах магии такого не скажешь. Ее выдающаяся способность понимать чувства людей проявлялась в самые неожиданные моменты. А в другое время, как, например, сейчас, когда хотелось понять замкнутость Куина, магия молчала.

Это было не просто разочарование — она ненавидела себя. Бабка пыталась предупредить ее, подготовить к тому, что с ней может произойти. Наверное, все складывается так, потому что в свое время Маркейл не оценила значимость заложенного в ее мозг заклятия.

Она протянула руки вперед. От колеблющегося света факела ладони стали красно-оранжевыми. У нее были крепкие руки жрицы, в ее жилах текла кровь друидов, но она ничем не могла помочь окружавшим ее мужчинам в их борьбе с безжалостным злом.

Когда-то маи могли с легкостью одолеть Дейрдре, но та окружила тайной свою растущую мощь и только украдкой совершала набеги на деревни друидов. Когда маи поняли что к чему, Дейрдре накопила огромную силу. Чтобы с ней справиться, требовалось объединить усилия всех: как маи, так и драу, но теперь страх обуял и тех, и других.

Тяжело вздохнув, Маркейл сцепила руки. Она могла сконцентрировать свою силу и заставить цветок распуститься. Но вот что касается борьбы с Дейрдре или помощи Куину и его братьям — тут она бессильна.

Так что можно не удивляться, почему у Дейрдре не нашлось времени убить ее собственными руками — в ее крови слишком мало магической силы.

У входа обозначилась тень и направилась к ней. Ей удалось разглядеть светло-голубую кожу и длинные каштановые волосы. Это Дункан.

Какое-то время он постоял, молча глядя на нее.

— Что-то вы затихли, леди.

— В темноте вспоминается прошлое, которое никогда не было особенно прекрасным.

— От прошлого не убежишь, как ни старайся.

Мудрые слова.

— Тут всегда так тихо?

— Иногда. А порой здесь происходят жаркие схватки между Воителями, как было прошлой ночью.

Маркейл нахмурилась. Драка прошлой ночью? Она ничего не слышала, спала как убитая. Воспользовалась удобным шансом, чтобы все проспать.

— Вы всегда участвуете в схватках?

— Только если должен. — Он пожал тяжелыми плечами. — Я верен моему брату, Куину и Аррану. И в битве я всегда на их стороне.

— Вы давно здесь?

— Дольше, чем Куин, но не так долго, как Арран.

Ей это ни о чем не говорило. В темноте ощущение времени терялось.

— Вы подружились с Арраном до того, как здесь появился Куин?

— Мы не сражались друг против друга, если вы это имеете в виду.

Маркейл снова посмотрела в сторону Куина, который неподвижно стоял у входа в пещеру. Кругом была тьма, но она чувствовала его присутствие.

— А Куин? Против него вы сражались?

— Стоило ему оказаться в плену, как Воители Дейрдре начали хвалиться, что они захватили одного из Маклаудов. Я надеялся встретиться с Куином, но не ожидал, что Дейрдре сбросит его в подземелье.

— Но ведь сбросила.

— Да, верно. Мы с Йеном услышали их разговор и поняли, что он может быть тем самым Маклаудом, о котором все наслышаны. Хотя Дейрдре проявила максимум осторожности и ни разу не назвала его по имени, мы очень быстро разобрались, кто он.

— И ему тоже пришлось сражаться?

Дункан поскреб шею.

— Чтобы здесь выжить, нужно доказать, что тебя невозможно одолеть, что ты самый стойкий, самый сильный. Когда появляется новичок, начинается схватка. Так было и с Куином. Мы с Йеном стояли в сторонке и просто наблюдали, и все разговоры о том, что Маклауд непревзойденный боец, оказались сущей правдой.

Маркейл была очарована: ее всегда увлекала история Маклаудов. Каждую ночь бабка могла рассказывать ее перед сном словно сказку.

— Арран бился с ним?