Книга Леди-обольстительница, страница 17 – Мередит Дьюран

Гвен сделала шаг вперед и спустилась еще на одну ступеньку. Рука Алекса, лежавшая на перилах, преграждала ей путь.

— А как же вы? Неужели вас не интересует, чем закончится это совещание?

— Нисколько не интересует. Я уже определила свой дальнейший путь.

— Да? Звучит интригующе. И куда же он пролегает?

— В сиротский приют.

Алекс вдруг наклонился и взял письмо.

— Это мое! — вскричала Гвен.

— Я просто хочу поднять его с пола.

На голову Алекса обрушилось что-то мягкое. Он потерял равновесие, качнулся в сторону, держа письмо в руке, оступился и, пробормотав проклятие, спрыгнул со ступенек к подножию лестницы.

Выпрямившись, Алекс взглянул на Гвен. Она стояла с круглыми от ужаса глазами, зажимая ладонью рот. Чемодан лежал внизу на последней ступеньке, он был открыт, и из него выглядывала шерстяная пряжа.

Алекс оторопел:

— Вы… вы ударили меня чемоданом?

Это было невероятно! Впрочем, содержимое чемодана удивило его не меньше, чем полученный удар по голове.

— Я требую, чтобы вы отдали письмо!

Алекс засмеялся:

— Нет, вы действительно бросили в меня чемодан! Да вы, оказывается, озорница, мисс Модсли!

— Он выскользнул из рук.

— В таком случае он не упал бы мне на голову. Это противоречит закону всемирного тяготения.

Гвен фыркнула:

— Не вмешивайте в это дело науку.

— Да, я снова оплошал. Постоянно забываю оставлять свои знания вместе со шляпой в прихожей. Ну, хорошо, в таком случае ответьте мне на один вопрос: вы забыли связать свитера? — Он кивнул на чемодан. — Или вы намеревались заставить сирот сделать это за вас?

— Вовсе нет, — вспыхнула Гвен и тряхнула головой. При этом из ее небрежной прически выпала еще одна длинная прядь. — Я куплю свитера для сирот!

— Ну да, конечно, — пробормотал Алекс.

Волосы Гвен были необыкновенного цвета. Алекс сравнил бы его с цветом виноградной грозди сорта «пино нуар», пронизанной солнечным светом.

— Я куплю сто свитеров! — запальчиво воскликнула Гвен. — Тысячу! Но я не собираюсь вязать их! И не собираюсь обманывать кого-то, заявляя, будто уже связала целую сотню!

На самом деле всего лишь минуту назад Гвен как раз утверждала последнее, но Алекс не стал припирать ее к стенке.

— Хорошо, хорошо: не хотите вязать — не надо. Разве кто-то вас заставляет?

Вопрос был риторическим, но Гвен, пребывавшая в расстроенных чувствах, принялась обстоятельно отвечать на него:

— Леди Милтон и леди Анна ждут, что я свяжу эти свитера. Они обе — страшные ханжи, их заботит вовсе не судьба сирот. Леди Милтон даже не поехала с нами на экскурсию, предпочтя провести праздники в Ницце! — Скрестив руки на груди, Гвен передернула плечами, демонстрируя свое негодование. — Ханжа! А вот мне небезразлична судьба сирот.

О, судя по всему, в среде разодетых в шелка и бархат светских дам разгорался нешуточный спор! Они соревновались в том, кто лучше заботится о бедных Оливерах. Их дискуссии на эту тему прерывались лишь лакеями, подходившими, чтобы подлить шампанское в бокалы.

— Разумеется, небезразлична, — поддакнул Алекс.

Гвен прищурилась:

— Вы мне не верите? А я, возможно, открою свой собственный приют. И попомните мое слово: я не буду кормить сирот пустой кашей!

Голос Гвен сорвался, и это вызвало у Алекса беспокойство. Поначалу отсутствие слез и крика несколько усыпило его бдительность. Но теперь он видел, что у Гвен настоящая истерика. То, что припадок проходил в мягкой форме, было связано с многолетней привычкой Гвен держать себя в руках.

— Понятно. Ежедневный бифштекс на ужин. Почему бы нет? Денег у вас на это хватит.

Гвен нахмурилась:

— Прекратите смеяться надо мной.

— Разве я смеюсь? — с искренним недоумением промолвил Алекс. — Если я и подшучиваю порой, то это происходит непроизвольно, без злого умысла или желания обидеть.

Гвен, поколебавшись, улыбнулась:

— Это верно. Вы всегда были любезны со мной.

Алекс улыбнулся ей в ответ. Несмотря на то, что она молола всякую чепуху, истерика делала ее еще более привлекательной.

— Открывайте приют, — сказал он. — Вы вольны делать все, что угодно. Произошедшее сегодня событие никак не ограничивает свободу ваших действий.

— Правда? — Гвен протянула руку и, наконец, преодолела несколько последних ступеней. — В таком случае прошу — верните то, что мне принадлежит.

Алекс взглянул на конверт и прочитал надпись на нем: «Достопочтенному виконту Пеннингтону».

— О Господи, что вы…

Гвен попыталась выхватить письмо, но Алекс вцепился в ее запястье. У нее был учащенный пульс и горячая кожа.

— Это мое! — заявила она.

От обычной кротости в ее глазах не осталось и следа. Теперь они гневно смотрели на него. Гвен попыталась вырвать свою руку.

— Отпустите меня!

— Вы написали Пеннингтону, — промолвил Алекс, не узнавая собственный голос. — Не понимаю зачем!

Неужели Гвен надеялась, что этот ублюдок передумает и женится на ней? Если это было так, то ее оптимизм граничил с идиотизмом.

Лицо Гвен окаменело.

— Это не ваше дело! — отрезала она.

Алекс и не подозревал, что твердолобое упрямство является одним из симптомов истерии.

— Я обещал вашему брату заботиться о вас, — напомнил он. О, эти клятвы, данные человеку, лежащему на смертном одре! — Так что это и мое дело.

Упоминание о Ричарде заставило Гвен призадуматься.

— Ну, хорошо, в письме перечислены причины, по которым я ненавижу Пеннингтона.

— Я должен знать правду.

— Это чистая правда.

Гвен намотала локон на пальчик и, закусив нижнюю губу, взглянула на Алекса. Это можно было расценить как откровенный флирт.

Такого развития событий Алекс и представить себе не мог. Он предпочел бы, чтобы Гвен всегда выглядела недотрогой.

— Оставьте свои волосы в покое, — буркнул он.

Гвен опустила руку и с удивлением посмотрела на Алекса.

— Да будет вам известно: вы ужасный грубиян!

— Вы только сейчас это заметили? Неужели до вас не доходили слухи о моей невероятной грубости? Неужели вас не осведомила о ней Белинда?

— Да, но… — Гвен вдруг прищурилась. — Алекс, Белинда не раз говорила мне, что вы терпеть не можете, когда лорд Уэстон нападает на вас. Так почему же вы точно так же обращаетесь со мной? Отдайте мне письмо, и дело с концом.