Онлайн книга «Сокол и Ласточка»
— Ну, Клещ останется сторожить лодку, чтоб её не унесло отливом… А я чего? Тащу вас с Эпином на верёвке. Когда подойду к кораблю, надо кричать: «Привет от капитана Пратта!» — Не «привет», а «салют», дурья башка! И не «Пратта», а «Пупурата» — именно так она его называла. Если ты ошибёшься, они проткнут нас дротиками. Эти твари умеют швырять свои копья на полсотни шагов! — Салют от капитана Пупурата, — повторил Проныра. — Лучше просто: «Салюта капитана Пупурата». Повтори! Мы проплыли меж двух острых скал и оказались в лагуне. Она была шире, чем я предполагал. В дальнем её конце, у самого берега скривилась шхуна с обвисшими парусами. На вид она была совсем целая. Думаю, что два десятка матросов могли бы запросто стянуть её с мели при достаточно сильном приливе. Штурман направил ялик не прямо к кораблю, а в сторону. — Пусть они нас как следует разглядят, — сказал он, понижая голос, будто дикари могли его подслушать. — Помаши им шляпой, парень. И поскорей надень обратно… Было очень тихо, лишь из-за скал доносился рокот прибоя. Вблизи стало видно, что до плато, занимающего всю центральную часть острова, простираются сплошные заросли. Кое-где воздух струился и словно бы переливался — вероятно, от болотных испарений. — Значит, я не отхожу от лодки, так? — сказал королевский писец, нервно оглядывая кусты. На его жёлтом лбу выступили капли пота, хотя солнце ещё не начало припекать. — Да. Просто стойте, и всё. Можете сесть на песок. И не тряситесь. Вам ничего не угрожает. Эти слова мэтра Салье не успокоили. — Если вас перебьют, одному мне с яликом не справиться. Всё преимущество — успею помолиться перед смертью. Гарри заметил: — Никто вас насильно сюда не тащил. Четверть сундука, набитого отборными алмазами, изумрудами и рубинами, стоят того, чтобы рискнуть жизнью. Летиция спросила, показывая на края горного массива: — Что это там за чёрные полосы? Обрыв действительно был словно расчерчен вертикальными линиями. — Трещины. Там целый лабиринт. Один я знаю дорогу к руднику. — Какому руднику? — спросил писец, навострив уши. — Вы мне про него не говорили. — Мне тоже, — хором произнесли мичман и Летиция. — Не говорил, так расскажу. У нас на «Бешеном» был один испанец. Он и рассказал Пратту, что на Сент-Морице есть отличное место, бывшая копь. Старый Руис в юности служил там охранником, когда рудник ещё не прикрыли. — А что в нём добывали? — спросил Клещ. — Серебро. Руду грузили на корабль раз в месяц, во время большого прилива. А потом жила иссякла. Поэтому остров уже лет сорок как покинули. Шлюпка скрипнула килем по песку. Люди спрыгнули в мелкую воду, я полетел вперёд, на разведку. Если Чёрная Королева устроила засаду, я замечу и предупрежу своих, подумал я. Но Летиция закричала: — Клара, Клара, назад! Я вернулся, а она схватила меня и обвязала шнурок вокруг моей ноги! Оказывается, это Логан её подучил. — Так-то лучше, — сказал штурман. — Вы не знаете, что такое дикари. Они верят во всякую чушь. Для них звери и птицы — такие же существа, как люди. Если они заметят, что от нас к ним летит попугай, примут его за лазутчика и могут напасть. «Значит, дикари умнее вас, так называемых представителей цивилизации!» — крикнул я, но поделать ничего не мог. Оставалось довериться судьбе. Итак, я сидел, привязанный шнурком, а Летицию и Гарри, в свою очередь, посадил на верёвку Проныра, направившийся в сторону шхуны. В руке он тащил плетёный кувшин с ромом, куда Летиция при мне всыпала какого-то белого порошка. Логан шипел: — Виляйте задницей, Эпин. И семените, семените! Что вы топаете, как журавль? Пару раз споткнитесь — женщины неловки. Пугливо озирайтесь, вот так. Он показал, как надо озираться, да взвизгнул, да прикрыл рот ладонью. Моя девочка смотрела на эти кривляния недобрым взглядом. На сердце у меня скребли кошки. Всех нас очень скоро могли прикончить. Гарри был прав, когда сказал, что для птицы чернокожие исключения не сделают. Большинство народов, живущих в тесном родстве с природой, относятся к животным без высокомерия — почитают или ненавидят нас так же, как себе подобных. Если наша миссия и увенчается успехом, это будет означать, что моя питомица, самое дорогое мне существо, при помощи яда хладнокровно умертвила дюжину человек. Смогу ли я относиться к ней после такого злодеяния по-прежнему? Мы были уже недалеко от корабля, но с него не доносилось ни звука. Ветерок шевелил гирлянды ярких цветов, развешанные по вантам. На верхушках бортов белели какие-то шары, посверкивая весёлыми искорками. — Так было и в тот раз, — вполголоса сообщил Гарри, облизывая сухие губы. — Мы приплыли на лодке. Увидели шхуну. Поднялись на борт — пусто. А потом они напали в каньоне, когда наши возвращались к лагуне… Мичман вошёл в воду по пояс, в нерешительности остановился перед свисающей с борта лестницей. — Давай, кричи! — шепнул ирландец. Проныра дрожащим голосом воззвал: — Привет капитан Пуру… То есть, салюта-пурутата! Ни звука в ответ. Он крикнул ещё несколько раз — опять ничего. — Может, они в джунглях? Или передохли от болотной лихорадки? — спросил мичман. — Дикари не болеют лихорадкой, — мрачно ответил Гарри. — Ой, не нравится мне это… — Он засунул руку под корсет и щёлкнул там чем-то железным. — Ладно, полезли. — После вас, — быстро сказал Проныра, отодвинувшись от трапа. Я захлопал крыльями: «Пустите вперёд меня! Отвяжите!» Но дураки не поняли. — Ладно. Была не была… Издавая писклявые повизгивания, должно быть, казавшиеся ему очень женственными, штурман начал подниматься. На кромке борта он всплеснул руками, ойкнул, будто едва удержал равновесие. — Никого не ви-идно, — пропел он фальцетом. — Лезьте сюда-а! Летиция вскарабкалась второй. Последним — бледный мичман. |