Книга Фуа-гра из топора, страница 48 – Дарья Донцова

– Значит, у Ванды своего капитала нет, – подвела я итог.

– Почему? – удивился Троянов. – Она легко могла хранить сколько угодно денег в ячейке или в трехлитровой банке на кухне. Можно открыть вклад на чужое имя. Или… Дай-ка проверю одну только что пришедшую на ум идею…

Роберт начал щелкать «мышкой», Лиза с обидой спросила:

– Мне наконец можно объяснить, почему Кошмаров считает смерть Комиссаровой убийством?

– Конечно, – спохватилась я, – говори.

– Вечером, накануне того дня, когда Ванда прыгнула с обрыва, Саша позвонил ей с сообщением, что через две недели он улетит отдыхать на океан с одной из «девочек». Комиссарова была весела, по-свойски рассказала «сыночку», что наконец-то завершились ее мытарства с зубами: «Надоело ходить, как на работу, к стоматологу, замучил он меня примерками. Но теперь все, я уже – как белка, с красивыми, белоснежными клыками. Дорогое, конечно, удовольствие, зато на всю жизнь. Следующие пятьдесят лет о дантисте я и не вспомню». Разве человек, замысливший суицид, скажет про пятьдесят лет, в течение которых не нужно будет заглядывать к зубному врачу?

– Иногда люди спонтанно принимают решение свести счеты с жизнью, – заметила я.

– Такое бывает. Только не в случае с Комиссаровой. Спонтанность никак не вяжется с ее обстоятельным предсмертным письмом, – вздохнула Лиза. – Кстати, тебе оно не показалось странным? Я имею в виду стиль – какой-то, с одной стороны, слишком уж литературный, с другой, примитивный. Фразы то цветистые, то короткоделовые. Словно два человека текст составляли.

– Нашел! – воскликнул Роберт. – Ну, я золотая голова!

– Вся металлическая, снаружи и внутри? – съехидничала Елизавета.

Троянов не обратил внимания на ее слова.

– Пока говорили о деньгах, я вдруг подумал: что, если Ванда купила квартиру? Приобретение жилплощади – отличный способ вложения капитала. И точно! У Комиссаровой есть недвижимость. Дом площадью триста квадратных метров в одном из гигантских коттеджных поселков под Москвой и две квартиры в столице. Одна в районе Сухаревской площади, в элитной новостройке, приобретена недавно. Другая куплена давно. Вау! А вот это еще интереснее…

– Что? – воскликнули мы с Лизой хором.

Роберт округлил глаза.

– Ванда прописана в доме Ксении. До постройки особняка учительница Кауф жила в квартире на Буденновском проезде, Комиссарова при ней. А еще раньше, до того, как попасть на зону, будущая няня Триси обитала в Назарином переулке в коммуналке вместе с Марфой Вировой и ее матерью Олимпиадой Сергеевной.

– Ну и что? – фыркнула Кочергина. – Чему ты удивляешься? Приобретению дома и квартир? Мне лично ясно, что Ванда содержательница частных домов свиданий, и я готова спорить, что таких сладких, готовых на любые услуги мальчиков у нее было несколько. «Мамочка» знакомила «подружек» с «сынками» и качала деньги из дамочек. Комиссарова не первая и не последняя подвизается на ниве продажной любви. Что же касается жилья, то она поступила правильно. Деньги должны работать, а не преть в кубышке.

– Эх ты, торопыга, опять не дослушала, – укорил ее Роберт. – Появилась интересная деталь. Марфа Вирова, как мы знаем, была убита Вандой. А вот мать несчастной, Олимпиада Сергеевна, жива до сих пор. Назарин переулок более не существует, на его месте возведена частная больница. Угадайте, где теперь обитает мамаша Марфы?

Троянов обвел нас с Лизой торжествующим взглядом и сам ответил на вопрос:

– В трешке, которую много лет назад приобрела в Теплом Стане Комиссарова.

– Ванда поселила на своей жилплощади мать зарезанной ею женщины? – подскочила Лиза. – Верится с трудом.

Роберт кивнул в сторону ноутбука.

– Можешь убедиться сама.

– Нет, тебе я верю, – забубнила Елизавета, – но, согласись, это очень странно.

– Вероятно, Комиссарову мучает совесть, – высказала я свое мнение, – вот она и взяла под крыло старуху, которую лишила единственной дочери. Но меня поражает поведение Олимпиады. Как та-то могла согласиться? У меня нет детей, но, думаю, на месте Олимпиады Сергеевны я бы прокляла Ванду. И даже к протянутому ею мне в голодный год куску хлеба не прикоснулась бы.

– Возможно, у старушки не было выбора, – вздохнула Лиза. – Пожилой человек, без родственников, с целым букетом болезней, обречена существовать на копеечную пенсию… Ей пришлось принять помощь Комиссаровой.

– В жизни случается всякое, – нехотя согласилась я. – А когда Ванда облагодетельствовала Олимпиаду?

– В год, когда дом в Назарином переулке стали расселять, – отрапортовал Троянов. – Основной массе жильцов предложили жилье за МКАДом, в новом только что возведенном районе. Думаю, не все обрадовались, узнав, что им из центра придется в глушь перебираться. Вирова имела две комнаты общей площадью двадцать пять квадратных метров, а на выселках ей больше однушки не светило. Ванда же одарила бабульку трешкой. Жадность часто побеждает гордость, ненависть и прочие эмоции.

– Желание жить в комфорте вполне понятно, но в данном случае совершенно необъяснимо, – уперлась я. – Мать никогда не сможет простить убийцу своего ребенка.

– Есть родительницы, которые терпеть не могут своих отпрысков, – подал голос Троянов. – Не исключено, что Олимпиада Сергеевна конфликтовала с Марфой и не слишком горевала, потеряв дочь.

– Так. Завтра прямо с утра поеду к старухе, – приняла я решение. – А вы копайте глубже, поднимайте все, что можно нарыть, на Владимира и Алину Резниковых, Ванду Комиссарову и Ксению Кауф. Проследите их биографии со дня рождения – где, с кем жили, чем занимались. Роб, не мне тебя учить. И ты, Лиза, прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Как там Денис?

– Носится по Морше, – хмыкнул Троянов. – Грозился вернуться сегодня в полночь, но перезвонил и сообщил: «Задержусь ненадолго. Надо еще кое с кем побеседовать».

– Отчет не сбрасывал? – нахмурилась я.

– Не-а, – вместо компьютерщика ответила Кочергина. – Не люблю сплетничать, но вам Жданов не кажется странным? Если б я не знала из документов, что он опытный сотрудник полиции, посчитала бы его новичком.

Дверь в комнату приоткрылась, появилась Лора.

– Как насчет кролика в сливочном соусе?

Лиза с Робертом вскочили и молча ринулись в коридор. Я посмотрела на тихо гудящие компьютеры и тоже пошла в столовую. На ходу как-то лениво подумала: в офисе из посторонних бывают только клиенты, а их никогда не оставят одних в рабочих помещениях, и все же нужно соблюдать правила безопасности, бумаги со столов прятать в сейф, а ноутбуки выключать.

– Ты сердишься? – робко спросила Лора, семенившая сзади. – Не любишь кролика?

Я посмотрела на секретаршу. Какую игру она затеяла, в одночасье превратившись из Бабы-яги в заботливую мамочку?

– Вы все засиделись, – тараторила любовница Ивана Никифоровича, – а на голодный желудок голова отказывается работать.