Онлайн книга «Последняя битва»
Гонец еще четыре седмицы тому назад прибег от Вадима Белозерского с радостной вестью – руссы возвернули себе град. Крепко, стало быть, встали на берегах Бело-озера. А вслед за гонцом через несколько дней и сваты приехали. Все по укладу, чинно. Подарков навезли, речи хвалебные говорили… Умила от тех речей аж зарделась. М-да, пора девке – пора. И теперь князь руссов ждет невесту в своих землях. По первости Гостомысл и сам был в растерянности. Дочь-то обещал, а как ее до града руссов доставить, коли варяги Волхов стерегут? Но подсказку сам Вадим прислал через послов. Дескать, пусть невестин поезд [108] на ладьях по Волхову вначале идет. Не доходя до борга вражеского, на сушу встанут, где их проводят верные чудины до реки Сьяси. А там уже на ладьях жениха через Онегу-озеро – и до града княжеского. А ежели боги сповадят, то и сам князь Вадим придет княжну на Волхове встречать. Это ежели успеет дружину собрать да к походу изготовить. На том Гостомысл и порешил – только охрану надо крепкую, и нянек снарядить. – Надо снарядить… – пробурчал князь и тут же проснулся. Он сел на ложе, тряхнул головой. – Сразу и пошлю… как реки лед прогонят… уже скоро. Да… – и тут новгородский господин вспомнил о точных сроках, на которых настаивали послы руссов. Вадим передавал, чтоб, дескать, княжну по началу червеня отправляли. – Да-да… А там уже вкупе с Вадимом вдарим по варягам… – поразмыслив вслух, Гостомысл крикнул служку: – Эй, одеваться! * * * На первую седмицу червеня три груженые ладьи стояли у пристани Новгорода, на Волхове. День выдался, хвала богам, солнце веселилось само и веселило людей. Множество народу вышло поглазеть на свадебный поезд Умилы да проводить княжну в дальнюю дорогу. Мужики вполголоса деловито обсуждали ладьи, вооружение дружинников и их количество. – Не мало ли князь воинов дал? – Да куда там… Три ладьи – ого! – Чего ого?! Ладьи-то малые, дурья башка. На каждом по дюжине воинов всего. – Почти четыре десятка. – Да брось! Их же там еще чудины поджидать будут. – Маловата сила… – Ага, была сила, пока мать срать носила! – Га-га… – Ой, чует мое сердце… – Не каркай, Борун! Вечно язык твой, что помело! Метет туда-сюда… тьфу! – Верно, тебе говорю! – Да иди ты! – Чу, князь с дочерью прощается, гляди! Послышались бабские всхлипывания. – Ишь, рюмить принялись. Будто своих девок провожают. Князь крепко обнял дочь. Умила прильнула к груди отца. – Батюшка… – Макошь не оставить тебя, доченька. Поезжай смело. Вадим славный воин. Люб он тебе будет. – Ой, батюшка… – Поезжай, – Гостомысл поцеловал ее в лоб. К княжне тут же подошли две няньки и, приговаривая что-то ласковое, повели на ладью. Дружинники оттолкнули суда от пристани и заняли свои места на румах. Вот весла взлетели вверх, замерли и полетели в воду. Все три ладьи дружно, одна за другой, начали разбег. На передней, зорко оглядывая берега, шел воевода Явор. Ладья невесты находилась в центре поезда. Миновав град, ладьи поставили паруса и, поймав ветер, споро побежали по реке… * * * Весь день они продвигались по Волхову, а с приближением сумерек Явор дал команду пристать к берегу. Воевода разрешил разводить костры и готовить пищу. Крепкие дозоры разошлись по берегу, стеречь покой лагеря. Княжне сходить берег без нужды Явор запретил, и она вместе с двумя няньками оставалась в палатке на ладье. аНебо быстро опустело и сделалось мрачным. Умила долго лежали, заботливо укутанная в теплые плащи и мечтала… вернее, силилась представить себе нареченного жениха. Она не заметила, как уснула, и сон не принес ей разгадки. Утром ладьи так тихо отчалили, что княжна и не проснулась. Солнце ласково грело, а попутный ветер облегчал задачу гребцам. Умила вышла из палатки только к полудню и подставила свежему ветерку лицо. Дружинники притихли. Вода, берега, лес и долетающий гомон птиц… Она долго созерцала округу, и все ей было интересно. Княжна еще ни разу не выбиралась так далеко из родного града. День поспешал, и к вечеру порывы угасли, и дружинникам пришлось поработать веслами. Воевода, узрев удобное место, дал команду причаливать. В эту ночь было удивительно тепло и тихо… * * * С первыми брезгами поезд двинулся дальше. Вскоре они миновали последнюю новгородскую весь, и Явор заметно насторожился. До варяжского борга оставалось не так далеко, и он вскоре рассчитывал встретить дозоры чудинов, что должны были ждать в условленном месте. – Держи ближе к берегу, – Явор обернулся к рулевому, – вон на тот холм правь. Ладьи свернули и ушли от середины реки. Не доходя до берега всего двадцати метров, ведущая ладья вдруг налетела на препятствие. – Бревно! – загудели на носу. – Чтоб вас! Куда глядели?! – воевода уже спешил, на ходу раздавая всем на пироги. – Раззявы. Пустобрехи! Где были ваши зенки?! А под ногами уже хлюпала вода. – Три доски рвануло! – Где? – Вон, смотри… – Потонем! – Чтоб вас водяной проглотил! Чего замерли?! Гребите к берегу. – Воевода – вода! – Да вижу я… Гребите! А берег ожил. Прибрежные кусты, притопленные водой, вдруг расступились, и показались два черных корпуса с хищными головами чудищ. Их заметили не сразу. Новгородцы, занятые своей суетой, пропустил миг атаки. А драккары, покинув свои убежища, уже развернулись… До ладей новгородцев оставалось всего три-четыре корпуса. – Варяги! – Где? – Перун тебя… – Варяги!!! – Ах ты… – воевода до боли сжал зубы. Сердце кольнуло – попали! – К бою! – Щиты! Несколько стрел, как приветствие, как крепкое рукопожатие впились в борта, а следующие уже поражали воинов. – К берегу! Шедшая второй ладья с княжной полетела к спасительному берегу. – Валуй! – прокричал воевода. – Уходите берегом. Там чудины! Мы задержим! Ладья воеводы оседала на глазах, и это заметили нападавшие. Драккары резко изменили направление и накинулись на остальных. Варяги разделились. Один драккар ловко проскочил мимо ладей новгородцев и устремился к берегу. Второй же пошел на абордаж. Явор метался по своему гибнущему судну… |