Книга Бочка но-шпы и ложка яда, страница 26 – Татьяна Полякова

— Вы предпочитаете одинокие прогулки, — настаивала я.

— Просто недостаточно хорошо знаком с вашими гостями, у них свои разговоры, а я…

— С Ириной вы тоже недостаточно хорошо знакомы? — улыбнулась я.

— Вы давно не виделись, и вполне естественно, что, вам захочется побыть вдвоем…

— Да-да, разумеется, — перебила я. — Вы на редкость деликатны. Хотя Софья считает, что в одном кармане у вас пистолет, а в другом отмычки.

Он мог бы оскорбиться, услышав такое, что, впрочем, тоже неплохо, сгоряча людям свойственно говорить лишнее.

— Это из-за моего лица, — засмеялся он, машинально коснувшись рукой шрама на щеке.

— Шрамы украшают мужчину, — заметила я. — Вы не с этой целью их приобрели? Выглядят они довольно театрально — Вы меня дразните? — спросил он, склонив голову набок, чувства на его физиономии не прочитывались.

— Конечно, — удовлетворенно кивнула я. — Вы смогли меня заинтриговать.

— Неужели?

— С какой стати мне, в противном случае, бродить по саду в надежде застать вас в одиночестве?

Он засмеялся и очень мягко спросил — Хотите, чтобы я поверил, будто вы искали встречи со мной?

— Разумеется, искала. Вам никто не говорил, что вы очень интересный мужчина?

— Не думаю, что вы испытываете недостаток в интересных мужчинах, — опять засмеялся он.

— И тут вы не правы. По-настоящему интересных совсем немного, а я неплохо разбираюсь в людях и способна отличить подделку. Вы, Павел Андреевич, экземпляр не серийного производства, а кропотливой ручной работы.

— Надо полагать, это комплимент? — усмехнулся он. Комплименты на него особо не действовали, он просто хотел быть вежливым.

— Кто вы? — спросила я с улыбкой.

— Уверен, ваша подруга…

— Да бросьте вы Ирина знать о вас ничего не знает. Я спрашивала. Вы даже не любовники. — Я широко улыбнулась, наблюдая за ним. Последнее утверждение было высосано из пальца, но я оказалась права.

— Мы познакомились совсем недавно, — пожал он плечами.

— И познакомились при весьма романтичных обстоятельствах, — добавила я.

— У вас странное представление о романтике, — парировал он. — Я просто подвозил ее с рынка.

— Боюсь, вы морочите голову моей подруге. Так кто вы? Сыщик?

— Что за странная фантазия, — засмеялся он, подошел, наклонился к моей руке и поцеловал ее.

Пахло от него волшебно. С сыщиком я ткнула пальцем в небо, если и сыщик, то скорее киношный, эдакий Джеймс Бонд. — Что сыщику могло понадобиться в вашем доме? — Вопрос звучал вроде бы шутливо, но со значением.

— Уверена, вы в курсе, что кое-кто считает, будто я отравила мужа. Год прошел, а они все никак не успокоятся.

— А вы в самом деле его отравили? — невинно поинтересовался он.

— С ума я сошла, что ли? Поживи он еще несколько лет, заработал бы не один миллион. А теперь четыре рукописи и в перспективе новое замужество. А в наше время так нелегко найти подходящую кандидатуру.

— Вы справитесь.

— Конечно, справлюсь. Но это очень хлопотно, а я ленива. Так что убивать мужа было ни к чему.

— А вдруг была причина? Такая, о которой знаете только вы?

— Теперь вы дразните меня? Ну, уж если вы так проницательны, назовите хоть одну возможную.

— Он мог ненароком узнать вашу страшную тайну. Вы трижды были замужем за известными людьми, и после каждого брака ваше состояние увеличивалось.

— Артемьев узнал, что я Синяя Борода, и тут же скончался? Что ж, я смогла убедиться, что до вас дошли все эти сплетни. Особо одаренные фантазией прозвали меня «черной вдовой». Есть такой паук, то есть паучиха, которая убивает самца после спаривания. Миленькое сравнение, правда?

— Я бы сказал, довольно меткое.

— О-о, — протянула я, — а вы опасный человек.

Только не особо увлекайтесь сплетнями, будете разочарованы. Кстати, Артемьев, узнай он в самом деле что-то порочащее мои имя и достоинство, поспешил бы поскорее забыть об этом. Он был весьма практичным человеком.

— Звучит довольно странно. Как будто речь идет не о вашем муже, а о деловом партнере.

— Так оно и было. Артемьев был помешан на своем творчестве, своей славе, для него все это было смыслом жизни, о чем я прекрасно знала. Женщины подобного не прощают, потому что терпеть не могут с кем-то делить своего мужчину, даже если соперницу зовут литература.

— А вы сами любили его?

— Нет, — честно ответила я. Иногда лучше шокировать, чем откровенно врать. — Я испытывала к нему симпатию.

— И к двум предыдущим мужьям тоже?

— Какой вы догадливый. Но убивать их мне было ни к чему Они сами с большим удовольствием загоняли себя в гроб пьянством.

— А вам не приходило в голову, что причина этому ваша нелюбовь?

— Вы не поверите, но никто из них, предлагая мне руку и сердце, не поинтересовался, люблю ли я его, — развела я руками.

— Тогда другой вопрос: вы когда-нибудь кого-нибудь любили?

— Хотите, чтобы я вам исповедовалась? Извольте. Любила. Очень давно. Когда была молодой и глупой. И не умела ценить того, что дает жизнь. Мне казалось, что жизнь бесконечна и любви там будет пруд пруди. А жизнь сыграла скверную шутку: оказалось, что та любовь была единственной.

— И кто же он, этот счастливчик?

— Сомневаюсь, что моя любовь его сделала таковым. Скорее уж принесла неприятности. Надеюсь, он с ними справился и теперь живет в окружении своих детей. Я этого лишена, как видите. Слава богу, есть Макс, будет кому деньги оставить.

— Выйдите замуж в четвертый раз и родите ребенка.

— Мне тридцать четыре, — заявила я, ожидая, как начнет вытягиваться его физиономия. Не тут-то было. Он пожал плечами.

— Вы говорите это с такой гордостью, точно вам семьдесят. Могу предложить свои услуги. Хотите?

— Да вы нахал, — не нашлась что ответить я на это предложение.

— Значит, не хотите, — констатировал он.