Книга Смех Циклопа, страница 117 – Бернард Вербер

– Пропустите нас, Жак, я провожу инициацию новичков.

– Что ж, новички, так новички. Главное, помни, что новое вино в старые мехи не наливают.

Жак? Господи, да это Жак Люстик, знаменитый Капитан Игры Слов. Теперь понятно, почему он так легко выиграл. Он же член Великой Ложи Смеха. В поединке «ПЗС» никто другой и не победит. Но почему он участвовал в турнире? Наверное, это была разведка боем.

Человек разрешает им пройти и вновь углубляется в чтение «Альманаха Вермо» [17] .

– Не все шутки удачны, – говорит Стефан Крауц. – На самом деле, неудачных шуток гораздо больше, чем удачных. По-настоящему смешная шутка – это всегда чудо. Посетив «галерею славы» бронзовых, серебряных и золотых шуток, вы пришли теперь в «галерею позора» шуток из грязи, глины и мусора. Мы окрестили это место «адом». Точнее, «Comico Inferno» [18] .

Стефан Крауц включает свет в квадратной комнате.

– В этом помещении собраны неудачные шутки, анекдоты, не имевшие успеха. Мы их списываем и отправляем сюда. Нельзя забывать, что шутка – как вирус: едва появившись, она распространяется воздушно-капельным путем.

– Наверное, плохие шутки размножаются гораздо быстрее, чем хорошие, – замечает Исидор.

Крауц берет в руки первую попавшуюся папку и читает несколько жалких, вульгарных, откровенно неудачных анекдотов. Он показывает Исидору и Лукреции полки в книжных шкафах.

– Это незаконченные образцы. Наброски, наметки, не дождавшиеся отделки и распространения.

– Печально, – говорит Лукреция. – Шутки, наводящие грусть.

– Это напоминает мне строительство соборов, – замечает Исидор. – Мы восхищаемся церквями, вся конструкция которых чудом держится на наружных подпорных арках, и никогда не помним о сооружениях, рухнувших на прихожан из-за того, что кто-то ошибся в расчетах на один сантиметр.

Кладбище неудачных шуток.

Их не будут рассказывать, читать, представлять на сцене. Бедные.

Стефан Крауц оборачивается к стражу у врат «ада».

– Жак, есть новые поступления?

Тот показывает папку.

– Да, несмешные шутки… для глухой утки.

И подмигивает.

Стефан Крауц шепчет Исидору и Лукреции:

– Жак Люстик по пятницам делает опись неудачных шуток. Ими занимается только он. Остальные члены Великой Ложи Смеха стараются не иметь с ними дела. Не выдерживают и впадают в депрессию.

Стефан Крауц еще больше понижает голос:

– Кое-кто подозревает, что Жак даже тайком читает их. Просто извращенец какой-то.

– Зато они живут еще какое-то время, – замечает Лукреция, вспомнив выступление Жака Люстика в театре Дария.

– А почему дверь сюда заперта на замок? – спрашивает Исидор.

– Мы не даем плохому юмору распространяться, – отвечает Стефан Крауц. – Он не должен выходить даже за пределы этого помещения.

Жак Люстик снова весело подмигивает гостям и поглаживает белые усы. Стефан Крауц, Исидор и Лукреция поднимаются на верхние этажи.

– Ну, теперь вы знаете все наши тайны. Если вы все еще волнуетесь, то готовьтесь к завтрашнему поединку вместе. У нас говорят: «Иногда за один турнир „ПЗС“ узнаешь человека лучше, чем за двадцать лет супружеской жизни».

Рассеянный человек идет, не глядя по сторонам, и не замечает велосипед, который проезжает мимо и ударяет его в лицо. Человек падает, встает и не замечает мотоцикл, который приближается и сбивает его с ног. Человек падает. Оглушенный, он с трудом встает. И не видит надвигающуюся на него машину. Та задевает его. Человек падает, встает и не слышит, как к нему сзади подлетает самолет. Тут раздается крик: «Выключите мотор! Смотрите, там какой-то парень попал под карусель!»

Великая Ложа Смеха.

№ 505 115

Вернувшись в комнату, Лукреция и Исидор садятся на кровать.

– Они убили Дария, я уверена. Они безумцы и преступники. Они утверждают, что защищают юмор, но на самом деле лишь наводят ужас на членов сообщества. Они убрали Дария, потому что он знал об их существовании и мог рассказать об их секретах.

– Эта версия не выдерживает никакой критики. Убийцы Дария обладали «Шуткой, Которая Убивает». У этих «Шутки» нет, они хотят отнять ее у нас.

– Может быть, кто-то из них ведет нечистую игру.

– Это возможно.

– Тогда это и есть убийца. Тот, кто забрал «Шутку, Которая Убивает» у Тристана, когда тот лежал в агонии.

– Возможно.

Он странно себя ведет. Он мне не нравится. Он словно понял что-то, но не хочет мне рассказать. А мы ведем расследование вместе!

— Мы не должны были соглашаться на участие в финальном испытании. Нельзя умереть так глупо.

– Согласен.

– Правда, у нас есть защита. Мы обладаем бесценной для них вещью: кодом замка от чемоданчика с «Шуткой, Которая Убивает».

Исидор ничего не отвечает.

– Хотите, я вам его дам? На тот случай, если погибну… – спокойно спрашивает Лукреция.

– Да.

– Кода нет. Чемоданчик не заперт, его можно открыть, просто нажав на замки.

– Неплохо.

– Вы сами меня этому научили. Играть на воображении людей и не рассчитывать на сложные технологии.

Исидор читает комиксы, которые взял в библиотеке, «Всякая всячина» Марселя Готлиба. Рядом лежат книги Вуди Аллена и Пьера Деспрожа.

Он взял эти книги в библиотеке. Старается. Готовится к завтрашнему дню. Может быть, и мне надо поступить так же.

— Скажите, Исидор, вы больше не хотите прочесть «Шутку, Которая Убивает»?

Он улыбается и отвечает, не отрываясь от комикса:

– С тех пор, как я стал кандидатом в члены Великой Ложи Смеха, я понял, что юмор – это огромная, странная, неизведанная сила, разрушительную мощь которой я себе даже не представлял. Я почувствовал на себе, что некоторые шутки напрямую воздействуют на определенные органы.

Лукреция заставляет его опустить журнал и пытается поймать его взгляд.

– Поцелуйте меня, Исидор!

Он ничего не отвечает.

Она приближается к нему и целует его. Его губы крепко сжаты.

– Я вам совсем не нравлюсь? – спрашивает она. И продолжает: – Завтра один из нас умрет.

– Может быть.