Книга Кровь и железо, страница 98 – Джо Аберкромби

— Не бойся, я очень хорошо понимаю, что ты сейчас чувствуешь. — Джезаль почувствовал на плече успокаивающую руку Веста. — В первый раз я чуть не сбежал. Но все это исчезнет, как только ты вытащишь клинок из ножен, поверь мне.

— Да, — пробормотал Джезаль, — да, конечно.

Он сомневался, что Вест действительно так понимает его чувства. Да, майор когда-то принимал участие в паре турниров, но вряд ли у него при этом намечалось тайное свидание с сестрой своего лучшего друга в тот же самый вечер. Джезаль задал себе вопрос: был бы Вест столь же внимателен к нему, если бы знал содержание письма в его нагрудном кармане? Едва ли.

— Пора идти. Не то они начнут без нас.

— Да уж, — пробормотал Джезаль.

Он в последний раз набрал в грудь воздуха, открыл глаза и с силой выдохнул. Затем оторвался от стены и быстро двинулся вперед по туннелю. Внезапно капитана охватил прилив паники — где его клинки? Он в отчаянии поискал их глазами, потом облегченно вздохнул: он нес оружие в руке.

В зале возле выхода на площадь собралась немалая толпа — тренеры, секунданты, друзья, члены семей и просто любопытствующие. Впрочем, участники турнира выделялись с первого взгляда: пятнадцать молодых людей крепко сжимали клинки. Волнение было разлито в воздухе и весьма заразительно. Повсюду, куда бы ни посмотрел Джезаль, его взгляд встречал бледные нервные лица, потные лбы, тревожные бегающие глаза. Общее напряжение усиливал гул толпы, зловеще громкий за закрытой двустворчатой дверью в дальнем конце помещения, нарастающий и затихающий, словно штормовое море.

Лишь один человек казался совершенно спокойным. В стороне от остальных он прислонился к стене, опершись одной ногой об оштукатуренную поверхность, откинул голову и разглядывал собравшихся из-под приоткрытых век. Большинство участников турнира были гибкими, жилистыми, атлетически сложенными; но этот человек не походил на них. Он был крупным и массивным, с обритыми до черной щетины волосами, с мощной толстой шеей и могучей выступающей челюстью. Это челюсть простолюдина, подумалось Джезалю, но простолюдина огромного, сильного и опасного. Джезаль принял бы здоровяка за чьего-то слугу, если бы не пара клинков в его опущенной руке.

— Горст, — шепнул Вест на ухо капитану.

— Ха! По мне, он больше похож на работягу, чем на фехтовальщика.

— Может, и так, но внешность обманчива.

Гул толпы начал затихать, и в зале тоже все замолчали. Вест приподнял брови и прошептал:

— Обращение короля.

— Друзья мои! Соотечественники! Сограждане Союза! — донесся звучный голос, хорошо слышный даже сквозь массивные двери.

— Хофф, — фыркнул Вест. — Даже здесь он занимает место короля! Почему он попросту не наденет корону и не покончит с этим?

— Месяц назад, — зычно ревел вдалеке лорд-камергер, — мои коллеги из закрытого совета выдвинули вопрос… а стоит ли вообще проводить турнир в этом году?

В толпе послышались свист и выкрики буйного неодобрения.

— Вопрос справедливый, — крикнул Хофф, — поскольку идет война! Смертельная битва на Севере! Свобода, которой мы так дорожим, права, которые заставляют весь мир завидовать нам, самый наш образ жизни — все поставлено под угрозу этими дикарями!

Сквозь собравшуюся в зале толпу пробирался служитель, отделяя участников турнира от их родственников, тренеров и друзей.

— Ну что ж, удачи! — сказал Вест, хлопая Джезаля по плечу. — Увидимся снаружи.

Во рту у Джезаля пересохло, и он сумел лишь кивнуть.

— Этот вопрос задавали храбрые люди! — гремел гулкий голос Хоффа из-за дверей. — Мудрые люди! Истинные патриоты! Мои верные друзья из закрытого совета! И я понимал, почему они думали, что в этом году турнир проводить не нужно. — Долгая пауза. — Но я сказал им: нет!

Взрыв безумного восторга.

— Нет! Нет! — вопила толпа.

Джезаля вместе с другими участниками призвали встать в шеренгу по два — восемь пар. Слушая размеренную речь лорда-камергера, он продолжал беспокоиться о своих клинках, хотя и проверил их уже двадцать раз.

— Нет, сказал я им! Допустим ли мы, чтобы эти варвары, эти животные с ледяного Севера попирали наш образ жизни? Допустим ли мы, чтобы маяк свободы среди тьмы остального мира угас? Нет, сказал я им! Наша свобода не продается ни за какую цену! На это, мои друзья, мои соотечественники, мои сограждане — на это вы можете рассчитывать! Мы победим!

Снова океанская волна одобрения. Джезаль сглотнул и нервно покосился вбок: рядом стоял Бремер дан Горст. У здоровенного паскудника хватило наглости подмигнуть ему, ухмыляясь, словно у него нет ни единой заботы.

— Чертов идиот, — пробормотал Джезаль, однако позаботился о том, чтобы его губы при этом не шевелились.

— Итак, друзья мои, — послышались заключительные вопли Хоффа, — какой случай позволит нам лучше, чем сейчас, когда мы стоим на самом краю опаснейшей пропасти, прославить умение, мощь и отвагу храбрейших сынов нашего отечества? Мои сограждане, мои соотечественники — я представляю вам участников турнира!

Тяжелые двери распахнулись настежь, и рев толпы ворвался в зал, заставляя дрожать потолочные балки. Внезапный, оглушительно громкий рев. Первая пара фехтовальщиков двинулась к выходу через арку, за ней вторая, потом третья. Джезаль был уверен, что не сойдет с места, бессмысленно озираясь вокруг, как испуганный кролик. Однако его ноги сами решительно шагнули вперед одновременно с Горстом, и каблуки отполированных до блеска сапог защелкали по плитам пола к высокому дверному проему.

Площадь Маршалов преобразилась. По ее периметру теперь стояли трибуны для публики, уходившие далеко назад и вверх. Они были переполнены людьми. Участники турнира вышли цепочкой в ущелье между этих утесов, направляясь к центру просторной арены; балки, поперечины и опоры трибун по обеим сторонам от них были подобны тенистому лесу. Впереди — казалось, что очень далеко, — виднелся размеченный фехтовальный круг: маленький клочок высохшей желтой травы посреди моря людей.

Внизу, в первых рядах, Джезаль различал лица богатых и благородных господ, одетых в свои лучшие одежды, заслоняющих глаза от яркого солнца. Они были светски безразличны к разыгрывавшемуся перед ними представлению. Немного дальше и выше фигуры зрителей виднелись уже не столь отчетливо, а наряды становились проще. Основная же часть огромной толпы сливалась в пестрое множество разноцветных клякс и точек, теснящихся по краям гигантской чаши. Простой народ всеми способами выражал возбуждение и восторг: они хлопали, кричали, вставали на цыпочки и махали руками. Сверху маячили верхушки самых высоких зданий, окружавших площадь. Стены и крыши возвышались над скоплением людей, словно острова в океане, их окна и лестницы были переполнены крошечными фигурками зрителей.

Джезаль моргнул при виде столь огромной толпы и невольно раскрыл рот. Часть его мозга осознала это — слишком малая часть, чтобы заставить рот закрыться. Джезаля затошнило. Проклятье! Конечно, надо было что-нибудь съесть, но теперь поздно. А если его вырвет прямо здесь, на глазах половины мира? Он снова ощутил приступ слепой паники. Где его клинки? Где они? Он держит их в руке. Толпа ревела, вздыхала и вскрикивала мириадами разных голосов.