Онлайн книга «Райский остров»
|
– Очень тебя прошу, Хэнк. Уставившись на камень и продолжая вертеть его в пальцах, очень неохотно он начал говорить: – Я уехал из Питсбурга, когда мне было пятнадцать. Выбор был невелик: или попасть в тюрьму, или уехать. Меня поймали на улице на краже. Полицейский, который меня схватил, сказал, что ему надоело вечно возиться со мной и я должен убраться из города, иначе он позаботится, чтобы меня посадили и долго-долго не выпускали. – Теперь он смотрел на море, на него нахлынули воспоминания. – Ну, перебрался с грехом пополам в Филадельфию. Несколько месяцев жил под железнодорожной эстакадой с такими же пацанами, как и я, в жалкой хибарке, воруя еду и ночуя на куске картона. – В пятнадцать лет? – Ага. – Он лукаво улыбнулся. – А что ты делала в пятнадцать? – Ходила в школу, играла на фортепьяно, болтала с подружками. Делала то, что делают все девочки в таком возрасте. – На фортепьяно? – Это лучше, чем играть в покер. – А я и не играл в покер в пятнадцать. – Неужели? – Она наклонила голову набок. – Нет. До шестнадцати я не имел понятия, как метят колоду. Маргарет хмыкнула: – Продолжай, пожалуйста. – Я жил на улице уже около года, когда однажды отправился на бейсбольный матч, потому что прослышал, что там можно разжиться чем-нибудь съестным. «Филадельфия» играла против «Бостона», и стадион был полон. Уличные торговцы стекались туда рекой, как всегда в таких случаях, шла бойкая торговля пивом и сосисками. Но в толкучке привлекательнее еды была возможность поживиться чьим-нибудь кошельком, и я принялся слоняться по стадиону, присматриваясь к тому, кто как бережет свои денежки. Тут-то я и залез не в тот карман. Пострадавшим оказался Билли Хобарт – владелец команды, и меня схватили. Он сам меня и догнал. Я даже мальчишкой не умел как следует бегать. Маргарет грустно улыбнулась ему. Ведь смеются же люди над выходками ярмарочного клоуна, который получает тычки и зуботычины, – часто смех вызывают и печальные обстоятельства. – Билли притащил меня обратно за шкирку и заставил работать – чистить поле, чинить сломанные скамейки и ограду стадиона. Проклятие, он даже заставил меня чистить отхожие места. – Ты не пытался убежать? – Только однажды. Я успел добраться до левого края. Вся команда загнала меня в угол, и с тех пор со мной рядом всегда был один из игроков с клюшкой в руке. Хэнк помолчал, глядя на океан, весь во власти прошлого, потом все-таки заговорил: – Я бесновался, обзывая этого сукина сына последними словами, но работал. Он стал кормить меня вместе с командой и дал тюфяк в комнате игроков. Он продержал меня несколько месяцев, но потом я уже не хотел уходить. Я стал частью команды, хотя и продолжал скандалить с Билли по любому поводу. В следующем сезоне они заставили меня подавать мячи, иногда разрешая немного потренироваться и покидать мяч. Один раз на тренировке Билли замордовал меня. Перед глазами стояли красные круги, но, когда мяч полетел на меня, я от ярости так ударил по нему, что выбил его со стадиона, и тогда Хобарт подозвал Обруча Хантера... – Обруча?.. – Ну да. У игроков всегда есть прозвища. Вильсон – Гудок-в-Тумане, Моррис – Пушечное Ядро, Джин Уитни – Кузнечик. – Серьезно? – Конечно. – Наверное, у мужчин так принято. Хэнк хмыкнул. – Ну а как же? Не называют же знаменитую Бетси Росс Вышивальщицей или бесподобную Джейн Остин – Пальцами-в-Чернилах. – Как насчет Кровавой Мэри? Маргарет вздернула подбородок. – Несомненно, ее так прозвал мужчина. Хэнк бросил на нее взгляд, который говорил о том, что не следует испытывать его мужское терпение. Она махнула рукой: – Продолжай. – Я забыл, на чем я остановился. – На Обруче. – Ах да, правильно. Ну, Билли велел ему бросать мне мячи. В тот день какие только крученые передачи он мне ни подавал, я отбил все. Через два года я играл в команде как полноправный ее член. Мы ездили по стране, и я участвовал в играх в Чикаго, Цинциннати, Кливленде, Атланте, Бостоне и так далее. После чемпионата 1878 года мы даже попали в Европу на показательные игры. Вот почему я умею танцевать. Нам для всей команды наняли учителя танцев прежде, чем мы уехали из Штатов. Когда мы были в Англии и во Франции, то днем играли, а вечерами ходили во всякие приятные места. Хэнк опять остановился и, казалось, не имел никакого желания продолжать, но Маргарет не отставала. – И что случилось? – Билли умер от сердечного приступа в конце сезона 1883 года. Знамя разыгрывалось между «Бостоном», «Филадельфией» и «Чикаго». В дело вмешались толстосумы, и всякие аферисты стали предлагать тем игрокам, кто согласен уйти в сторону, большие денежные суммы в качестве отступного. Он опять замолчал, бросил гальку в море и уставился в песок, , сложив руки на коленях. – И? Он пожал плечами. – Мы проиграли. Разразился большой скандал, и многие игроки были занесены в черный список. В частности я. – Я не верю, что ты бы взял отступные. – Черт побери, Смитти. Первый в своей жизни кошелек я украл, когда мне было шесть лет. – Мне наплевать, чем ты там раньше занимался. Я никогда в это не поверю. – Ты сама меня называла мошенником. – Я была не права. – Боже правый, чем черт не шутит, когда ты спишь. – Тебе ничто не поможет уйти от ответа. – Да, пора бы мне уже привыкнуть к тому, что с тобой это не пройдет. – У меня только один вопрос. – Ну да, да! Ты права, я не бросил команду, но все равно попал в черный список, новый владелец решил, что от меня одни неприятности. И я оказался весь в дерьме. – Это был совсем не тот вопрос, ответ на который я хотела услышать. – Нет? Она покачала головой. – Тогда какой же? Она улыбнулась: – Я хочу знать твое прозвище. Хэнк от души рассмеялся, и его напряжение сразу прошло. – Ты сумасшедшая! – Он повернулся к ней: – Вы с Биллом Хобартом бы сошлись. У вас очень много общего. Он был такой же упрямый, настойчивый, как ты, и очень быстро соображал. – Я жду. Хэнк отвернулся, потер подбородок и пробормотал что-то в ответ, но в этот момент волна разбилась о берег с плеском. |