Онлайн книга «Великолепный»
|
Клио глубоко вздохнула, соображая, сколько времени ей понадобится, чтобы выяснить, наконец, кто именно приехал в монастырь. В этот момент рядом с ними появился Долговяз – брат Долбодуба. Обыкновенно, когда поблизости объявлялся Долбодуб, то и Долговяза ждать было недолго. Последний, правда, шествовал по земле медленно и важно – подобно архиепископу или святому. Между братьями имелось коренное различие: если Долбодуб вечно куда-то торопился, то Долговяз постоянно опаздывал. – Неужто прибыл королевский гонец? – Долговяз покрутил головой во все стороны. – Где же он? Долбодуб пожал плечами: – Откуда я знаю? Леди Клио сказала, что к нам едет сам король. – Стало быть, королевского вестника я тоже прозевал. Вот болван! – Долговяз скривился от презрения к собственной особе. – Это ж надо – упустить двух гонцов за день! Клио переводила взгляд с одного парня на другого. – Что-то я уже ничего не понимаю. – Точно. Ничего не разобрать, – заметил Долбодуб с величайшей серьезностью. – О том, что сюда едет сам король, мы и знать-то не знали. Клио сначала сосчитала про себя до десяти, потом – до двадцати и, лишь дойдя до пятидесяти, немного успокоилась. – Расскажите мне о посланце поподробнее. Кто, черт возьми, должен приехать? – Известное дело, кто – король. Вы же сами мне сказали. – Парень оглядел себя, заметил на животе грязь и принялся, не сходя с места, оттирать куртку. – Послушай, Долби... Парень вскинул голову, посмотрел на девушку, пару раз сморгнул и глубокомысленно произнес: – По-моему, вы в недоумении, миледи. – Так оно и есть. Я по-прежнему ничего не понимаю. – Точно. Где уж тут разобраться? Слишком много гонцов, – сочувственно сказал Долбодуб. Клио сначала глубоко вдохнула, потом выдохнула, после чего, положив парнишке руку на костлявое плечо, очень доброжелательно и спокойно проговорила: – Подумай как следует и скажи – зачем ты ко мне бежал? Что тебе велено было мне передать? – То, что прибыл гонец. – Ну, и каков он из себя? – У него на лошади была позолоченная сбруя. – Ты уже об этом говорил. Что еще? – На гонце была куртка с гербом Красного Льва. – Красного Льва?! – у Клио перехватило дыхание. – Ага. Красного Льва Меррика де Бокура. Герб ее суженого Меррика де Бокура! Прошло уже столько лет со дня сватовства, что Клио почти перестала верить в его существование. По правде сказать, она была убеждена, что Меррик забыл о ней и думать. В брачном договоре говорилось, что он пробудет в Святой земле четыре года. Но четыре года неожиданно обратились в шесть, и при этом ее жених почти не подавал о себе вестей. Последнее письмецо от него пришло год назад, причем адресовано оно было не ей, а аббатисе, что уж и вовсе невозможно было стерпеть. Нечего сказать – хорош женишок! Клио снова глубоко вздохнула и спросила: – Так что же было в послании? – Там говорилось, что Меррик де Бокур и его люди прибудут сюда через несколько дней. Клио промолчала. Она просто-напросто не могла говорить: в голове у нее все перемешалось, одна эмоция захлестывала другую. Гнев, негодование и бесконечное волнение заставляли ее попеременно то бледнеть, то краснеть. Долбодуб и Долговяз обменялись недоуменными взглядами, после чего во все глаза уставились на девушку. – А мы думали, вы обрадуетесь. Вам что же, леди, и сказать нечего по такому поводу? – Нечего! Клио отвернулась от парней и принялась созерцать стену монастыря, прикрывавшую обитель с восточной стороны. По мере того как она вспоминала все, о чем передумала за эти бесконечные шесть лет ожидания, молчание ее затягивалось и становилось все более и более гнетущим. Клио сосредоточенно рассматривала поросшую мхом восточную стену, и холодный прищур ее глаз не предвещал жениху ничего хорошего. – Нет, пару слов я все-таки скажу, – произнесла она, наконец. – Давно пора! Небольшой монастырь с выбеленными мелом стенами затерялся в поросшей лесами глуши Британии. Он был основан за сотню лет до происходивших событий и был посвящен Пресвятой Деве. Над его воротами было выбито по латыни Benedictuslocus– Святое место. В этот день Святое место более всего нуждалось в соответствующем к нему отношении. – Видите ли, ваше преподобие, – внушительно говорил Меррик де Бокур, опершись руками о массивный дубовый стол настоятельницы и нависая над ней всем телом, – я уверен, что произошла какая-то ошибка. Леди Клио никак не могла исчезнуть. Однако аббатиса стояла на своем. – Леди Клио уехала на следующий день после того, как мы получили ваше послание. Меррик некоторое время ходил взад-вперед перед столом настоятельницы, уставившись в пол. «Она уехала, она уехала...» – несколько раз повторил он, после чего снова уперся в аббатису ледяным взглядом. – Черт возьми, ваше преподобие, да вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Она всего только женщина! А женщина, как известно, не имеет права уезжать или приезжать, как ей заблагорассудится. – Вы, милорд, не имели чести знать леди Клио. – Именно, что не имел! Зато я знаю, что она должна была находиться здесь, под королевской опекой, пока не приеду я. – Да, это так. Однако наш король, как известно, долгое время пребывал во Франции, а у нас тут такая глушь, милорд, мы так далеко от Лондона... – Божьи зубы! – Кулак милорда с хрустом врезался в деревянную поверхность стола. – Не смейте богохульствовать здесь, сэр Меррик! Рыцарь выпрямился во весь свой могучий рост и скалой навис над аббатисой. – Надеюсь, леди Клио добропорядочная женщина? Краем глаза он заметил, что Роджер, который скромно стоял в дверях, при этих его словах хмыкнул. Аббатиса тем временем поднялась со своего кресла, раскинула в стороны обе руки, уподобившись таким образом распятию, которое висело на стене у нее над головой, и с величественным видом обозрела стоявшего перед ней рыцаря. Взгляд ее был суров и непреклонен. – «Добропорядочная женщина»?! Смею вас уверить, милорд, что она не менее добропорядочна, чем я, грешная! – Голос аббатисы набирал мощь с каждым словом. – Да она так же добропорядочна, как сама наша государыня королева! Или, – тут она еще поддала жару, – как ваша мать, милорд, сама ваша мать! Услышав такое, Меррик смутился и, чтобы скрыть это, пригладил ладонью свои черные волосы. Желая набраться необходимого смирения, которое требовалось в стенах монастыря, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, после чего подступил к аббатисе снова: |