Онлайн книга «В порыве страсти»
|
– Мама, прошу тебя! – Джон скривился от отвращения. – Сделай одолжение, я взрослый мужчина, а не ребенок! Не думаешь же ты, что я в это поверю? – Послушай, Чарльз и я… – Господи, как жалко это звучит, надо было что-то другое сказать! Сын отступил, казалось, он готов зажать уши руками. – Слышать не желаю! Элен попыталась собраться с силами. – Нет, ты это начал, так теперь слушай! Джон взглянул ей в глаза. – Ты моя мать! – Но я еще и человек! – крикнула она. – У меня есть своя жизнь, так же как и у тебя… – Я не говорил, что нет! – И, Джон! – Отчаяние захлестнуло Элен, иначе она ни за что не сказала бы этого. – Ты не представляешь, как я несчастна… Он взял ее за руки и больно сжал. – Конечно, несчастна, мама, как всякая вдова. Любая женщина, потеряв такого мужчину, как папа… – Такого, как папа… Джон, он… Она прикусила язык. Господи, зачем она это говорит? Разрушить образ отца, хранящийся в душе сына, ради отвлеченного представления об истине? Ради чего – только ради себя самой? И теперь, когда она все равно потеряла Чарльза? Его поцелуй был прощальным; даже если они будут встречаться по сто раз на дню, последние слова уже сказаны, он не вернется, не будет вновь принадлежать ей. Джон продолжал, словно обезумев: – Понимаю, ты пала духом, но почему ты считаешь, что… – Он едва не поперхнулся, не в силах заставить себя произнести ненавистное имя. – Почему ты думаешь, что он даст тебе счастье? – Не знаю, я только… – Жизнь продолжается, так? Папа умер, а ты жива? – Но… – Так ведь говорится? – Дорогой, это правда! Жизнь продолжается! – Но не для него! – Лицо Джона исказилось от горя. – Не для отца! Он лежит глубоко под землей, а ты тут с проклятым дядей Чарльзом играешь в веселую вдову! Пошел он…! И ты тоже! До сих пор Джон никогда не ругался при Элен, тем более не ругал ее. Пораженные, они в полном молчании глядели друг на друга, от ужаса у обоих перехватило дыхание. Вдруг, очень медленно, тело Джона начало сотрясаться от мощных, отчаянных рыданий. Элен протянула руку, чтобы погладить сына по лицу, и еле удержалась, чтобы не обнять его, как всегда обнимала раньше, отводя его горести. – Ох, сынок, сынок. – Господи, мама, не надо! Джон яростно смахнул руку Элен и вместе с ней – наворачивающиеся на глаза слезы. Но ей стало спокойнее. – Послушай меня, ладно? – хрипло попросила она. – Послушай и не перебивай, а потом можешь злиться, сколько хочешь. Выслушаешь? Он поколебался и неохотно кивнул. – Чарльз действительно просил меня подумать, не сможем ли мы возобновить наши отношения, – начала она как можно спокойнее. – Потому что мы… когда-то мы нравились друг другу… давным-давно… до того, как появился твой отец. Чарльз всегда считал, что Филипп увел меня у него. Теперь, кажется, пришло время… – она замолчала, потеряв уверенность в себе. Но Джон слушал, не сводя с матери потемневших взволнованных глаз. Она устало продолжила: – Но я отказала ему. Что бы тебе ни померещилось, что бы ты ни заподозрил, непозволительное свидание или тайную встречу среди дня, на самом деле мы прощались. Когда я вчера поговорила об этом с тобой, узнала твое мнение, то поняла, что у нас с Чарльзом ничего уже не может быть. – Элен глубоко вздохнула. – Так что я сделала то, чего ты от меня хотел, будь ты трижды счастлив! Я уже отказала ему. Он уедет, как только сможет, и мы никогда больше не увидимся, ну что, доволен? Джону стало безумно стыдно за свою несдержанность, за то, что подозревал мать. Он не знал, куда девать глаза. – Да, – еле слышно прошептал он. Ее сердце, все ее существо истекало кровью, словно невидимый убийца перерезал ей вены. Кто им был – Джон или Чарльз? Думай о Джоне, приказала Элен себе, сейчас важен только он, ради него ты терпишь эти муки! – Слушай, забудь обо мне, – сердито обратилась она к сыну. – Думай о себе, у тебя выбор больше, чем ты считаешь. – Выбор? Какой выбор? – Ты знаешь, что я всегда хотела, чтобы ты учился в колледже, попробовал поступить в университет. – Ой, мама! Он смотрит так, словно готов ударить, подумала она, оцепенев от ярости. – Слушай… – Джон пытался совладать с собой. – Слушай, мам, я понимаю, ты всегда считала меня неоткрытым гением Северной Территории, но на самом деле я не книжный червь, у меня нет ни малейших задатков ученого! Я не желаю получать даже простейшего образования, по мне, пусть эти чертовы книги хоть сожгут! – Он вздохнул и поднял голову, его взгляд бессознательно блуждал по широкому горизонту. – Я принадлежу земле. Этой земле. – Но теперь… – Теперь, когда умер папа, – упрямо повторил он, – я на ферме еще нужнее. От его наивности Элен чуть не закричала. – Но фермы больше не будет! Джон криво, как помешанный, улыбнулся. – Они ее перекопают? Унесут с собой? – Ох, дорогой… Не плакать, сурово приказала она себе, только не расплакаться, хватит слезами заливаться. – Ты понимаешь, что я хочу сказать? – Отчего же, понимаю! Ты хочешь сказать, что мне надо учиться жить по-новому, хватит играть в ковбоев. Я не смогу жить здесь, пора посмотреть правде в глаза. – Джон замолчал, охваченный каким-то сильным порывом, но она не могла понять – каким. – Правде, мама, надо смотреть прямо в глаза! Знать бы только, какова она! – Он снова повернулся к ней. – Знаешь, до смерти хочется узнать хоть какую-нибудь правду – получить в руки четкие факты вместо этой… этой… – Чего? Элен охватила тревога. Все ли в порядке с Джоном? Он в таком напряжении. Ее отношения с Чарльзом могут оказаться последней каплей. Мальчик всегда был чувствителен и раним, с самого детства. Неужели он сломался? Джон словно почувствовал страх матери и сдержал внезапно охвативший его странный восторг. – Да, предложи мне хоть какую-нибудь правду, и я взгляну ей в глаза, – сказал он более спокойно, расслабленно улыбнувшись. – И не волнуйся. Я думаю о «будущем», как ты это называешь, и знаю, что мне делать. Если миссис Мацуда купит поместье, я попрошусь к ней на работу. Этот дурень-счетовод Бакли здесь не справится. Ей нужен управляющий. – Джон, не унижайся! – не сдержалась Элен. – Работать управляющим на земле, которой твой отец… – Которой владел мой отец? И его отец, и отец его отца, с тех пор, как существует Королевство? Что это даст нам, мама? И с чем останусь я? |