Книга Барышня и хулиган, страница 15 – Татьяна Полякова

Однако через некоторое время лежать без дела мне надоело, и я решила сходить в магазин, раз уж у меня появились ключи. Переоделась в Кать-кин сарафан, припудрила синяк на скуле, помянув Мишку недобрым словом, и, прихватив сумку, вышла из дома. День был душным, после ночного дождя страшно парило, дышалось с трудом, прохожие поражали измученными лицами, и я подумала, что прогулка вряд ли доставит мне удовольствие, но по магазинам все-таки прошлась, потом вдруг увидела рекламный щит возле кинотеатра и отправилась в кино, так что дома появилась уже ближе к вечеру. Вошла, громко крикнула «Мишка» и, убедившись, что его нет, заглянула в кухню, приготовила ужин, пустила воду в ванную и вскоре лежала в мыльной пене с бокалом пепси в руках.

— В такой жизни что-то есть, — заметила я со вздохом и тут услышала настойчивый звонок в дверь. Звонок меня озадачил. Гостей я не ждала, но звонили так упорно, что я решила: может, Мишка ключи потерял и теперь в собственную квартиру попасть не может?

Накинув халат, я прошлепала к двери, на ходу

Ворча:

— Иду, иду. Незачем так трезвонить. — «Точно, Мишка», — решила я и посмотрела в дверной глазок, но перед дверью стоял отнюдь не Мишка, а Юрий Павлович, хозяин заведения, где трудилась сестрица. Выглядел он крайне озадаченным.

Если честно, встречаться мне с ним совершенно не хотелось, я начала удаляться на цыпочках от двери, пусть целый вечер звонит в свое

Удовольствие, но в последний момент все же передумала и открыла дверь.

— Здравствуй, радость моя, — плотоядно ухмыльнулся он и шмыгнул в квартиру.

— Здравствуйте, — ответила я и поправилась:

— Здравствуй. В чем дело?

— А это я у тебя хотел спросить, — еще шире и еще противнее улыбнулся он.

— В каком смысле?

— В буквальном…

Я уже пожалела, что не послушалась внутреннего голоса и открыла дверь. Тут я вспомнила, что стою без очков и даже без косметики, и этот тип… вот черт. Подводить Катьку мне не хотелось, с другой стороны, какая теперь разница… Надо было сразу сказать, лишь только дверь открыла, что Катьки нет, а я ее сестра.

— Может, ты пригласишь меня в свою уютную гостиную? — проворковал он.

— Проходи, — пожала я плечами. — Правда, я сейчас занята и…

— Душ принимала? — закивал Юрий Павлович. — Вижу, вижу. Без косметики ты выглядишь очень миленько… Помолодела… прямо не узнать.

— Да, — промямлила я.

Мы уже вошли в гостиную, Юрий Павлович сразу же устроился в кресле, а я зажгла настольную лампу. В комнате к этому времени уже стемнело, а включать верхний свет я поостереглась: не может ведь человек, находясь в трех шагах от другого человека, не заметить, что тот… Я опять разолилась: на кой черт не сказала сразу…

— А где же Катерина? — улыбаясь во весь рот, спросил Юрий Павлович. Челюсть у меня отвалилась с тихим щелчком, и я вроде бы выпучила глаза, но быстро с собой справилась: выходит, наши хитрости никого не обманули… Что ж, тем лучше.

— Катерина? — выжав улыбку, переспросила я. — Не знаю.

— Серьезно? И не догадываешься?

— Ну… возможно, она где-то с мужем отмечает его возвращение.

— Михаил вернулся? — нахмурился Юрий Павлович.

— Да. Сегодня.

— И Катька его видела?

— А почему вас это удивляет? Он ей муж, в конце концов.

— Они развелись.

— Милые бранятся, только тешатся.

— Это я и без тебя знаю. — Он посидел немного, пожевал губами и вдруг заявил:

— Не мог я ошибиться. Зачем-то вам этот спектакль понадобился. Думала, я такой дурак? А я не дурак, я возьми да и проверь… — Он вскочил и навис надо мной, опершись рукой о спинку кресла, на котором я сидела. Физиономия его при этом была совершенно безумной.

— Слушайте, — забеспокоилась я. — Зачем так волноваться…

— А я знаю зачем, — брызжа слюной, продолжил он, не реагируя на мою просьбу. — Старичка-то тю-тю, а? С Мишкой она развелась, он ей не даст ни копейки, да и с квартиры погонит…

— Ничего подобного, — встряла я. — Они любят друг друга…

— Кому ты это лепишь, дурочка? А может, ты

И вправду ничего не знаешь? Только я за версту вижу, все вижу… и этот прохвост, весь в долгах…

— Как вы себя чувствуете? — вконец перепугалась я. — Может, воды принести?

— Ах ты дрянь, — совершенно обезумел он. — Дурака из меня делаешь?

«Чего ж тут делать? — испуганно подумала я. — Дурак и есть, к тому же буйный…» Словно в подтверждение моих слов, Юрий Павлович рванул меня за ворот халата, тот неожиданно распахнулся, а я завизжала.

— Ты мне все скажешь, — взревел он и накинулся на меня, я пнула его ногой, он взвыл и замахнулся, а я, решив, что колотушек с меня хватит, вскочила, схватила настольную лампу и огрела ею Юрия Павловича по голове.

Он свел глаза у переносицы и рухнул на ковер, а я отскочила в сторону, все еще держа в руках эту проклятущую лампу, которой я совершенно не причинила никакого вреда, даже лампочка продолжала гореть, а вот лоб Юрия Павловича приобрел устрашающий вид, он был залит кровью, и зрелище это произвело на меня такое впечатление, что я, постояв немного с выпученными глазами, рухнула по соседству с Юрием Павловичем, а лампочка, должно быть, все-таки разбилась, потому что, когда я вновь открыла глаза, было темно.

Мне очень хотелось верить, что кровавое побоище мне привиделось и на самом деле не было никакого Юрия Павловича, настольной лампы и прочих ужасов, но, придя в себя, я сразу поняла, что лежу вовсе не в своей постели, а на полу, причем в крайне неудобной позе. Я протянула руку и нащупала что-то мягкое, резко села, вглядываясь в темноту. Так и есть, рядом кто-то лежит, а кто может лежать, как не Юрий Павлович, которого я огрела по голове.

Я поднялась на ноги и, слегка пошатываясь, пошла к двери, рядом с которой был выключатель, вспыхнул свет, на мгновение ослепив меня, я торопливо вернулась назад, протерла глаза и потрясла головой, точно надеясь избавиться от наваждения.