Онлайн книга «Княжна с тараканами»
|
Самойлова вздохнула, по&прежнему не замечая наших «ляпов». – Повторяю, мы все придумали. – Не вспомните, какая обувь была у Кати на ногах, когда она пришла в чулан с улицы? – уточнил Фил. – Это очень важно! Раиса Ивановна нахмурилась, но ее лицо быстро разгладилось. – Столько лет прошло! Точно не скажу, но, думаю, на плоской подошве. Катя не раз говорила, что не умеет водить машину в туфлях на каблуках. Неужели Софья Яковлевна так хорошо мой рассказ до сих пор помнит? – Думаю, она его никогда не забудет, – медленно произнес Филипп. – Ведь не каждый день у женщины погибает племянница. * * * Когда мы снова сели в джип, Корсаков сказал: – Хочу ответить на не заданные тобой вопросы. Почему мне в голову пришла идея проверить финансы Самойловой? Потому что я знаю, у людей есть две главные болевые точки: деньги и секс. Если желаешь разузнать о каком&то человеке нечто важное, сначала изучи его банковский счет, а потом попробуй засунуть нос в постель. Либо в одном, либо в другом месте найдешь много интересного. Где я выяснил про Владимира Куркина? Уже говорил – у меня много знакомых, готовых предоставить любую информацию. – Пожалуйста, отвези меня домой, – прошептала я, – голова очень болит и кружится. Фил тут же перестроился в левый ряд. Несмотря на отвратительное настроение, я испытывала к нему благодарность. Большинство людей сейчас, услышав мои слова, стали бы задавать вопросы, предлагать таблетки, советовать посетить врача, а Корсаков сразу все понял и поступил именно так, как мне хотелось, – молча направился к таунхаусу Барашковых. – Потом поговорим, – сказал он, когда я выбралась из машины. – Степа, сделай одолжение, пока не предпринимай никаких действий. Просто выпей чаю, ложись в кровать и поспи. Когда проснешься, позвони. Сил что&либо ответить не нашлось. Я не смогла даже кивнуть. Повернулась и поплелась ко входу в дом, еле&еле передвигая будто свинцовые ноги. – Степонька, тебе плохо? – запричитала Нюрочка, увидав, как я вползаю в кухню. Я сделала гигантское усилие и выдавила из себя: – Полный порядок. Можно глотнуть чайку? Очень устала, ходила выбирать квартиру. Нюрочка заквохтала: – Сейчас заварю имбирный напиток, это лучшая помощь при любом недуге. Значит, ты отказалась от идеи покупать тот ужасный пентхаус в Филях? Оксана, риелтор, нам звонила, просила на тебя повлиять. Еще она соединилась с Изабеллой Константиновной, сообщила, какую дурость собирается совершить ее внучка. А твоя бабушка, дай ей бог здоровья, ответила: «Степанида сама принимает решение, это ее выбор». Ну разве так можно? Ребенку надо помогать, направлять его… У меня что&то случилось со слухом – речь Нюрочки превратилась в невнятное бормотание. Потом мои руки-ноги потеряли вес, а голова, наоборот, стала тяжелой, меня стало покачивать. Внезапно исчезли все звуки, и наступила темнота… Тихое позвякивание прогнало тишину и мрак, я приоткрыла один глаз. Сквозь полусомкнутые ресницы увидела большой стол, две сидящие за ним темные фигуры и ощутила себя маленькой девочкой. Первокласснице Козловой трудно давалась учеба. Вернувшись из школы, я часто засыпала на кухне, на софе, стоящей у окна. Пробуждение наступало вечером, я чуть&чуть поднимала веки, натыкалась взглядом на бабулю, которая читала газету, и думала с тоской: «Еще ведь надо уроки делать». Неведомая сила поднимала мою голову с подушки, я вскакивала, хватала тетради, открывала их и – бросалась целовать Белку. У нас с бабушкой похожий почерк, и очень часто она писала за меня домашние задания, решала задачки. Учителя ни разу не усомнились, что я сама корплю над упражнениями. Правда, в примерах Белка, как правило, делала много ошибок. Если честно, бабуле никогда не удавалось получить по арифметике четверку. Она горестно вздыхала, разглядывая жирную цифру «3» и надпись, сделанную красными чернилами: «Степанида, ты не выучила таблицу умножения, семью семь никогда не будет сорок семь». Я открыла оба глаза, воспоминания словно ураганом сдуло. Действительно, я лежу на диване в кухне, но не в проданной ныне гостинице «Кошмар в сосновом лесу», а в таунхаусе Барашковых. За столом Катя и Леня пьют чай. – Проснулась? – ласково спросила Катерина. – Подсаживайся к нам. Что ты придумала с квартирой? Оксана в шоке. – Это мой выбор, – пробормотала я. – Нельзя допустить, чтобы огромная сумма была выброшена на ветер, – сердито остановила меня Катя. – Какая вам разница? – не слишком вежливо осведомилась я. Жена Леонида укоризненно цокнула языком. – Вот те на! Нам совсем не безразличны твои дела. Мы живем вместе, мы родня, мы одна семья. Я встала. – Мы больше не живем вместе. Я уезжаю прямо сейчас. Иду собирать вещи и ухожу. – Куда? – удивился Леня. И закричал: – Мама, папа, сюда! – Почему? – поразилась Екатерина. – Потому, – буркнула я. – Хватит, больше никаких вопросов. Но Барашковых нельзя остановить. На кухню примчались Нюрочка и Илья Львович, подтянулась Лиза, даже Надя покинула свою спальню. Все засуетились, заговорили разом, Леонид приказал запереть входную дверь и спрятать ключ, Нюрочка кинулась варить для меня успокаивающий чай. И без конца звучали фразы: – Почему? Почему ты решила нас покинуть? Почему? Никуда ты не пойдешь! Изволь объяснить. Мы одна семья, родные люди… Почему? Почему? Почему? Когда очередное «почему» раскаленным гвоздем воткнулось мне в голову, я не выдержала, зажала уши руками и закричала: – Потому что Катя убила Сусанну Вайнштейн, подставила первую жену Леонида Алену и живет счастливо. Я не знаю, что мне делать с этой информацией, но просто не могу находиться в одном доме с убийцей и смотреть Надюше в глаза. Вы все врали! Катя обманула Леонида и его семью. А Леня с Ильей Львовичем объявили Алену мертвой. Но Елена Борисовна жива, она лежит в больнице… Из меня полился рассказ. Понятия не имею, сколько времени я говорила без остановки, но после того, как последняя фраза слетела с языка, на кухне стало так тихо, что у меня зазвенело в ушах. – Это правда? – неожиданно громко спросила Надя. – Катя, Степа ведь ошибается? – пробормотал Леонид. – Детям свойственно фантазировать. Екатерина стиснула кулаки, приложила их к груди, встала… – Мамочка, ой, мамочка, не надо! – заплакала Лиза. – Пожалуйста, молчи, умоляю! Мне так страшно! Только ничего не рассказывай! Пожалуйста, пожалей меня! Реакция Лизы меня удивила. Катя медленно опустилась назад на стул, проронив: – Все эти годы я боялась, что когда&нибудь правда вылезет наружу. Лиза завизжала и убежала, а Екатерина продолжала: |