Книга Инферно Габриеля, страница 95 – Сильвейн Рейнард

— Ты думаешь, «Маленький принц» — это сказка для детей? Мне она и сейчас нравится.

— Как там сказано? Надо научиться видеть не глазами, а сердцем.

— Вот-вот. Мне очень нравится то место, где Лис рассказывает Маленькому принцу о приручении. Потом Лис решает, что ему хочется, чтобы Принц его приручил… даже ценой потери собственной свободы.

— Джулианна, если у тебя нет фена, возьми полотенце и высуши волосы.

Габриель быстро встал и повернулся к ней спиной, занявшись раскладыванием еды по тарелкам. Джулии оставалось лишь гадать, почему слова о приручении так взбудоражили его.

* * *

Поужинав, они уселись на кровать, превратив ее в импровизированный диван. Габриель уперся спиной в подушки. Джулия склонила голову ему на плечо. Его руки как-то сами собой оказались на ее талии.

— Не очень-то удобно, — извиняющимся тоном произнесла Джулия.

— Напротив, мне нравится.

— Я же знаю, что ты ненавидишь эту квартиру. Тесная, холодная…

— Джулианна, я до конца дней буду терзать себя за те слова. Ты по доброте душевной пригласила меня, а я повел себя как высокомерный идиот. Нет у меня неприязни к этому месту, — сказал он, переплетая их пальцы. — Твое присутствие преображает любое жилище.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо за твой дар преображения мест.

Джулия улыбнулась. Габриель неторопливо целовал ей пальцы, один за другим.

— Расскажи, как прошла твоя встреча с Кэтрин.

Джулия дождалась, пока уймется покалывание в пальцах, и только тогда заговорила:

— Ты очень точно ее обрисовал. Ей очень понравилось, что я знакома с монографией Чарльза Уильямса. Мне показалось, это было решающим фактором. Словом, профессор Пиктон согласилась быть моим руководителем.

— Рад слышать. А что она сказала о теме диссертации?

— Сказала, что в этом я неоригинальна. Назвала мне несколько работ по «Божественной комедии», где сравнивается возвышенная и плотская любовь, и предложила сравнить дружбу между Данте и Вергилием с куртуазной любовью. То есть не рассуждать о двух аспектах любви, а сосредоточиться на сходствах и различиях между любовью и дружбой.

— Ты довольна?

— В общем-то, да. В следующем семестре у профессора Лиминг будет семинар по воззрениям Фомы Аквинского на любовь и дружбу. Кэтрин сказала, что мне нужно обязательно на него записаться.

— Конечно, запишись, — одобрительно кивнул Габриель. — У Дженнифер отличные семинары.

Джулия теребила край покрывала.

— В чем дело? — удивился Габриель, беря ее ладонь в свою.

— Ничего особенного.

— Пожалуйста, Джулианна, не скрытничай. В чем дело?

— Неделю назад я отправила Дженнифер электронное письмо. Спросила, не согласится ли она стать руководителем моей темы. Это было до нашей с тобой… беседы.

Взгляд Габриеля мгновенно стал холодным.

— И что она тебе ответила?

— Вообще ничего.

— Дженнифер очень занята. Вряд ли у нее нашлось бы время руководить чьей-то магистратурой, особенно если аспирант не с ее факультета… Я ведь обещал найти тебе руководителя. Не поверила моему обещанию?

— В общем-то, поверила, — смущенно ответила Джулия.

— Тогда зачем пыталась действовать за моей спиной?

— Хотела убедиться, что и сама могу решать свои проблемы.

— Решила? — сухо спросил Габриель, поджимая губы.

— Нет.

— Научись мне доверять, и чем раньше научишься, тем лучше. Особенно во всем, что связано с университетом. Иначе у нас с тобой ничего не получится.

Джулия кивнула, по привычке терзая внутреннюю поверхность щеки.

— А как твоя встреча с Кристой?

— Впустую потраченное время. Чума, а не девица.

Напрасно Джулия пыталась спрятать усмешку. Габриель все равно заметил.

— Кристе не до нас. Когда я спросил про план диссертации, оказалось, плана у нее нет. Сплошные «наброски». Мне с самого начала не нравилась ее тема. Теперь пусть ищет себе другого руководителя. Уж не знаю, как она будет выворачиваться. Сейчас я единственный из профессоров, кто занимается творчеством Данте.

— Так что, Криста — кандидатка на вылет?

— Я дал ей срок до восемнадцатого декабря. К тому времени у нее должен быть готов приемлемый план. Можно сказать, я сделал ей подарок. Так что забудь о ней. Ее научная карьера висит на волоске, который я в любой момент могу перерезать.

«Замечательно», — подумала Джулия.

— У меня сегодня был интересный телефонный разговор с моим адвокатом.

Джулия глотнула вина и ждала, что он скажет дальше.

— Адвокат пообещал вникнуть во все крючкотворства этой Декларации, или как ее там. Пока что он серьезно предупредил меня о нежелательности любых неформальных отношений с аспирантами. Даже сугубо романтических.

— Значит, целоваться нам тоже нельзя? — покраснев, спросила Джулия.

— По мнению моего адвоката, нежелательно. Правда, по-настоящему университетская бюрократия начинает хлопать крыльями, когда дело касается секса. А пока мы с тобой ведем себя целомудренно и осмотрительно, вряд ли это осложнит нашу жизнь.

Джулия покраснела еще сильнее и уткнулась взглядом в полупустой бокал.

— Так что, мисс Митчелл, пока я не выставил тебе оценки, веди себя тихонько. А потом… — Он умолк и многозначительно улыбнулся.

— Тебе просто нельзя со мной целоваться, — сказала Джулия. — Иначе ты утратишь объективное отношение к моей работе.

— Даже если я и не буду с тобой целоваться… я уже утратил объективное отношение. Пусть твою работу оценивает Кэтрин.

— А она ничего не заподозрит?

— Я придумаю сверхубедительную причину и подкреплю ее бутылкой виски «Лагавулин» шестнадцатилетней выдержки. Сильнейшее средство — даже мертвецов воскрешает.

— Это тоже нарушение регламента отношений в профессорской среде, — заметила Джулия.

— Такое университетские бюрократы простят гораздо легче… Я просил моего адвоката отыскать все лазейки в этой чертовой Декларации.

— Лазейки? Странно как-то звучит. Будто мы чем-то постыдным занимаемся.

— Постыдным занимаемся не мы, а университетская администрация. Ты что, согласна в течение пяти недель видеть меня только на семинарах? Выдержишь без объятий и поцелуев? Неужели тебе хочется такой жизни?

Джулия на мгновение представила себе пять пустых, холодных недель и отчаянно замотала головой.

— Я хочу и дальше встречаться с тобой. Как друзья, — поспешно добавил Габриель. — Реши для себя, можешь ли ты мне доверять. Нам нужно получше узнать друг друга. Мы с тобой не настолько беспечны, чтобы целоваться в университетских коридорах. Остальное никого не касается. — Габриель притянул Джулию поближе и почти усадил себе на колени. — А давай вообразим, что мы оба живем в Селинсгроуве и учимся в десятом классе. Мы только начали встречаться и, как благовоспитанные подростки… несколько старомодные в своих представлениях, пообещали друг другу вести себя целомудренно.