Онлайн книга «Тевье-молочник»
|
Словом, как в "Поучении отцов" сказано: "Возжелал господь очистить душу", - захотел бог облагодетельствовать Тевье и благословил его семью дочерьми одна другой лучше, умные, красивые, крепкие, - сосны! Эх, быть бы им лучше безобразными, уродинами, - пожалуй, и для них было бы лучше и для меня. Ибо что мне, скажите на милость, толку от доброго коня, если он на конюшне стоит? Что толку от красивых дочерей, когда торчишь с ними в глухомани и живого человека не видишь, кроме Антона Поперилы - сельского старосты, или писаря Федьки Галагана - верзилы с копной волос на голове и в высоких сапогах, да еще попа, чтоб ему ни дна ни покрышки! Имени его слышать не могу - и не потому, что я еврей, а он поп. Наоборот, мы с ним много лет хорошо знакомы, то есть в гости друг к другу не ходим, но при встрече здороваемся, то-се, чего на свете слыхать... Пускаться с ним в долгие рассуждения я не люблю, потому что чуть что, начинается канитель: наш бог, ваш бог... Я, конечно, не сдаюсь, перебиваю его поговоркой, говорю, что есть, мол, у нас изречение... Но и он меня перебивает и говорит, что изречения он знает не хуже моего, а может быть, и лучше. И как начнет шпарить наизусть наше Пятикнижие, да еще по-древнееврейски, только как-то по-своему... "Берешит бара элогим..." [14] Каждый раз одно и то же. Опять-таки перебиваю его и говорю, что есть у нас "мидраш"... "Мидраш, - отвечает он, - это уже талмуд", - а талмуда он не любит, потому что талмуд, по его мнению, - это чистое жульничество... Тут уж я вспыхиваю не на шутку и начинаю выкладывать ему все, что на ум придет. Думаете, это его трогает? Ничуть. Смотрит на меня, посмеивается и бороду расчесывает. А ведь ничего на свете нет хуже, чем когда ругаешь человека, с грязью его смешиваешь, а тот молчит. У вас желчь разливается, а тот сидит и усмехается! Тогда я не понимал, но теперь мне ясно, что означала эта усмешка... Возвращаюсь однажды домой уже к вечеру и застаю писаря Федьку на улице с моей Хавой, с третьей дочерью, следующей за Годл. Увидав меня, парень повернулся, снял передо мною шапку и ушел. Спрашиваю у Хавы: – Что тут делал Федька? – Ничего! - говорит. – Что значит "ничего"? – Мы разговаривали! - отвечает она. – А что общего у тебя с Федькой? - спрашиваю я. – Мы, - говорит она, - знакомы уже давно. – Поздравляю тебя с таким знакомством! - говорю я. - Хорошая компания для тебя - Федька! – А ты разве его знаешь? - отвечает она. - Знаешь, кто он такой? – Кто он такой, я не знаю, - говорю я, - родословной его не видал. Но понимать - понимаю, что он, должно быть, очень знатного рода: отец его, наверное, был либо пастух, либо сторож, либо просто пьяница... Тогда она мне заявляет: – Кем был его отец, я не знаю и знать не хочу, - для меня все люди равны. Но то, что сам он человек необыкновенный, это я знаю наверняка... – А именно? - спрашиваю я. - Что же он за человек такой? А ну-ка, послушаем... – Я бы сказала тебе, да ты не поймешь, Федька - это второй Горький. – Второй Горький? А кто же такой был первый Горький? – Горький, - отвечает она, - это нынче чуть ли не первый человек в мире!.. – Где же он обретается, - говорю я, - твой мудрец, чем он занимается и что он проповедует? – Горький, - отвечает Хава, - это знаменитый писатель, сочинитель, то есть он книги пишет, и к тому же редкий человек, чудесный, замечательный, честный, тоже из простонародья, нигде не учился, все самоучкой... Вот его портрет. При этом Хава достает из кармана карточку и показывает мне. – Вот это, - говорю, - и есть твой праведник, реб Горький? Готов поклясться, что я его где-то видал: не то мешки на станции грузил, не то бревна в лесу таскал... – Что ж, это, по-твоему, недостаток, если человек своими руками хлеб добывает? А ты сам не трудишься? А мы не трудимся? – Да, да, - отвечаю я. - Конечно, ты права! В писании прямо так и сказано: "От трудов рук своих будешь кормиться" - не будешь трудиться, - есть не будешь. Однако я все же не понимаю, чего здесь надо Федьке? По-моему, лучше бы ты была с ним знакома на расстоянии. Ты не должна забывать, - говорю, - "откуда пришел и куда идешь", - кто такая ты и кто он. – Бог, - говорит Хава, - создал всех людей равными. – Да, да! Бог создал Адама по образу и подобию своему. Нельзя, однако, забывать, чго каждый должен искать себе ровню, как в писании сказано: "Каждый по достатку своему". – Удивительное дело! - перебивает она меня. - На все у тебя имеется изречение. А нет ли у тебя изречения насчет того, что люди сами поделили себя на евреев и неевреев, на господ и рабов, на богачей и нищих? – Те-те-те! - отвечаю я. - Это ты, дочка, больно далеко хватила! И объясняю ей, что так уж повелось на земле с первых дней сотворения мира. – А почему так повелось? – Потому что бог так создал мир! – А почему бог так создал мир? – Ну, знаешь, - отвечаю я. - Если мы начнем спрашивачь, отчего да почему, так вопросам конца не будет! – На то, - говорит она, - бог и дал нам разум, чтобы мы вопросы задавали... Тогда я ей говорю: – Есть у нас обычай: если курица петухом петь начинает, ее сейчас же к резнику волокут, как в молитве сказано: "Дарующий разум петуху..." – А не хватит ли горланить? - вмешивается вдруг моя Голда, выходя из дому. - Уже час, как борщ на столе, а он все заливается! – Вот те и здравствуй! Недаром мудрецы говорят: "У бабы слов - девять коробов". Тут о серьезных вещах толкуют, а она со своим молочным борщом! – Молочный борщ, - отвечает Голда, - может быть, такая же серьезная вещь, как и все твои серьезные вещи... – Поздравляю! - говорю я. - Новый философ выискался, прямо из-под печки! Мало того что дочери такими умными сделались, так и жена Тевье стала через трубу в небо летать! – Уж раз заговорили про небо, так провались ты сквозь землю! Как вам нравится такое приветствие, да еще натощак? Словом, давайте, как пишется в книжках, оставим царевича и возьмемся за царевну, то есть за попа... Однажды под вечер еду я домой с порожними крынками и у самой деревни встречаю его. Сидит на кованой бричке, сам правит лошадьми, а расчесанная борода развевается по ветру. "Ах ты, черт побери, думаю, хороша встреча!" – Добрый вечер! - говорит он. - Не узнал меня, что ли? – Скоро разбогатеете, батюшка! - отвечаю, снимаю шапку и хочу ехать дальше. |