Онлайн книга «ТАСС уполномочен заявить»
— Я с ним не знаком. Стау достал из кармана фотокарточку: Зотов пожимает руку Лоренсу. — Посмотрите сюда. Видите, это — Лоренс. — Я не знаю этого человека. — Господин Зотов, в Москве легко проверят, подлинная это фотография или скомпонованная. Что вы им ответите, если фотография подлинная? И еще вам придется ответить на такой вопрос: подлинна ли пленка, на которой записан ваш разговор с Лоренсом и Глэббом, — она у меня в кармане. Хотите, включу? Не дождавшись ответа Зотова, Стау щелкнул чем-то во внутреннем кармане пиджака, и сразу же возникли голоса: сначала Лоренса, потом Зотова, а после Глэбба. «Лоренс: Хотите переснять данные о поставках на ксероксе? Зотов: У нас поганый ксерокс, я, видимо, сделаю фотокопию. Глэбб: Вы получили вчера то, что хотели от нас получить? Взяли спокойно? Зотов: Спасибо, Джон, я вам обязан, право. Глэбб: Это мы вам обязаны, Эндрю, обязаны дружбой. Лоренс: Как вы думаете, мистер Зотов, ваше правительство окажет военную помощь Нагонии в случае конфликта? Зотов: Бесспорно». Стау выключил диктофон в кармане, стало тихо в палате, тишина особенно подчеркивалась нудным жужжанием мухи, бившейся о стекло. — Ну? — спросил Стау. — Как вы это объясните? Вашингтону это объяснять не надо, я имею в виду Москву, господин Зотов. Если бы я был на месте КГБ, я не поверил бы ни одному вашему слову. Вы должны понять, что документы, которые выкрали у сеньора Лоренса, находятся в цепких руках, в очень цепких руках. — Я бы хотел поговорить с прессой. — Пожалуйста. Сейчас я запишу ваше заявление. Американские репортеры уже здесь. — Нет, я хочу, чтобы их пустили сюда. — Их пустят сюда, как только вы сделаете заявление и вас смогут открыто защищать верные друзья. — Слушайте, мне очень хочется спокойно помереть. Так что уйдите, ладно? — Если вы не ответите мне в положительном смысле, господин Зотов, я буду вынужден передать прессе все материалы, добытые моими службами. Эти материалы скомпрометируют вас как американского разведчика, и процесс станет неуправляемым — вам не миновать суда. Зотов закрыл глаза, пот струился по его лицу — нос заострился, лоб и щеки в кровоподтеках, землистого цвета; веки сине-черные. — Я приду к вам завтра, — сказал Стау. — Отдыхайте. И ни о чем не думайте. Мы не дадим вас в обиду. Только я не могу понять вас: если человека обыграли, следует признать свое поражение. Тем более что поражение-то кажущееся — вы обретаете свободу вместо постоянного рабства. — Я слышал, — шепнул Зотов. — Кто-то мне уже говорил об этом. Только другим голосом… — Пожалейте меня, господин Зотов. Я попал в сложное положение: я обязан доказать вашу вину, и я докажу ее, если вы не проявите благоразумия. Пол Дик обратился к Стау, когда тот вышел из отделения, где была палата Зотова, — коридор тоже блокировали, у стеклянных дверей стояли два детектива в белых халатах. — Мистер Стау, я Полк Дик из «Пост». Как состояние русского? — С этим вопросом обратитесь к врачам, я сыщик, а не хирург, — ответил Стау, не останавливаясь. — Русский изобличен как шпион? — Да. — На кого он работал? — Ответ на этот вопрос вы получите, когда кончится суд. — Когда я смогу поговорить с русским? — Спросите ваших юристов — когда человек, обвиняемый в шпионаже, имеет законное право отвечать на вопросы журналистов? — Можете ли вы прокомментировать сообщение в здешней «Ньюс» о нарушении законности вашей полицией и о недоказанности вины мистера Зотова? — Идет сложная игра, сэр, — рассмеялся Стау, покусывая губы, — но мы не игроки, а слуги закона, вот как я прокомментирую ваш вопрос. — «Ньюс» — по-вашему — детище ЦРУ? — А разве я сказал нечто подобное? Учитесь юмору! Полицейский тоже обладает правом на свободу слова. Это все, до свиданья, мистер Дик. Пол сел в машину Славина, длинно сплюнул через окно, закрыл его и сказал: — Обещали кондиционер? — Держите, — ответил Славин и нажал черную кнопку под щитком. В кабине сразу же стало прохладно, хотя прохлада отдавала бензином. — Вы что-нибудь понимаете, Вит? — Понимаю. А вы? — Ничего не понимаю. Я тогда, у Пилар, не успел с вами попрощаться, позвонил Лоренс, этот парень из разведки, ну «Интернэйшнл телефоник». Он сказал, что Зотов — его друг. Значит, получается, он — наш парень? Какого же черта его держат под охраной? — Задайте этот вопрос Лоренсу. — Думаете, я не задал? — Оцените мой такт, я не спрашиваю, что он ответил. — Я уже написал об этом, так что можете не загибать пальцы, сюжет открыт — ко всеобщему сведению. Он полагает, что Белью и Зотов — звенья одной цепи, но Лоренс хитрый парень, он умеет темнить. «Я, — говорит он, — обычный коммерсант, я имею друзей в самых разных сферах, и очень обидно, когда людей, с которыми дружишь, бьют по голове только за то, что мы родились в разных концах земного шара». — Полагаете, он может сказать: «Бьют Зотова, человека, который передавал нам данные?» Вы такого признания от него хотите? — усмехнулся Славин, подумав: «Прости меня, Пол, я не имею права говорить тебе правду, я обязан поддержать версию Лоренса, я просто-напросто не могу иначе, старина, хоть ты очень славный, наивный и честный человек, оттого так и пьешь». — А чего вы здесь торчите, Вит? — А вы? — Это хороший ответ, — вздохнул Пол. — Только я никак не могу взять в толк, зачем они торопятся? — задумчиво спросил Славин, зная, что Пол Дик не преминет обсудить эту его мину с Глэббом, а в том, что Глэбб сейчас окружил Пола, как старого приятеля Славина, сомневаться не приходилось. — С чем? — Ну Стау приезжает, газеты шумят… Им же выгодно потянуть это дело, подлечить Зотова, а все заинтересованные стороны держать в неведении. Самая выигрышная карта в их политике — держать всех в неведении. Путать надо, а они… — А разве ваши не испугались? Вон консул ваш приехал. Как коршун… — Чего ж нам теперь пугаться, Пол? Нам теперь пугаться нечего, — забил по шляпку Славин, — раньше надо было думать. Поехали пить пиво? — Вит, а почему вас интересует это дело, а? — Когда вы интересуетесь — все понятно, свобода информации и все такое прочее, а вот если русский — значит, шпионаж и похищение изменника. Где ж равенство, Пол? |