Книга Исчезнувший, страница 18 – Джеффри Дивер

— Увы, — сказал Бальзак, — мы не можем больше ничем помочь.

— Жаль. — Сакс подалась вперед. — Видите ли, этот тип убил женщину и исчез, используя «магические» приемы. Мы опасаемся, что это не последнее убийство.

— Ужасно… — Бальзак изобразил негодование. — Пожалуй, вам стоит зайти в «Ист-Сайд мейджик» и «Театрикал». Эти магазины побольше нашего.

— Туда сейчас отправился другой офицер.

— Вот оно что!

— Если вы что-нибудь вспомните, будьте так добры, позвоните. — Сакс любезно улыбнулась — как и подобает сержанту нью-йоркской полиции («Помните: отношения с гражданами не менее важны, чем расследование преступлений»).

— Удачи вам, офицер, — сказал Бальзак.

— Спасибо.

Равнодушный сукин сын!

Кивнув молодой женщине, Сакс заметила пластиковую чашку, из которой та пила кофе.

— Нет ли поблизости места, где продают приличный кофе?

— Угол Пятой и Девятнадцатой, — ответила та.

— Там еще хорошие рогалики, — добавил Бальзак, довольный тем, что это не стоило никаких усилий.

Выйдя из магазина, Сакс направилась к Пятой авеню, где и нашла рекомендованное кафе. Она заказала капуччино. Прислонившись к узкой стойке бара, Сакс пила горячий кофе и рассеянно смотрела на тех, кто населял Челси — продавцов магазинов одежды, фотографов и их ассистентов, живущих на чердаках богатых яппи, бедных художников, чудаковатых графоманов.

И на продавщицу магазина для фокусников, только что вошедшую в кафе.

— Привет! — сказала женщина с красновато-фиолетовыми волосами. На ее плече висела потертая сумочка из заменителя шкуры зебры. Заказав большую чашку кофе, она бросила в нее сахар и присоединилась к сидевшей возле стойки Сакс.

Там, в магазине, Амелия спросила насчет кафе только потому, что заметила брошенный на нее взгляд помощницы Бальзака. Видимо, та хотела поговорить с ней без хозяина. Сделав большой глоток, женщина начала:

— Относительно Дэвида следует сказать, что…

— Он плохо идет на контакт?

— Ну да, так оно и есть. Ко всему, что находится за пределами его мира, он относится с подозрением и не желает иметь с этим ничего общего. Он боялся, как бы нам не пришлось быть свидетелями. А еще он не любит, когда меня отвлекают.

— От чего?

— От профессии.

— От профессии фокусника?

— Да. Видите ли, он скорее мой учитель, чем хозяин.

— Как вас зовут?

— Кара. Это мой сценический псевдоним, но я всегда так представляюсь. — Страдальческая улыбка. — Это имя звучит лучше, чем то, которым меня наградили родители.

— Мы сохраним это в секрете. — Сакс вопросительно приподняла бровь: — Почему вы так на меня посмотрели?

— Насчет списка Дэвид прав. Весь этот реквизит можно купить где угодно, в любом магазине. Или через Интернет — в сотнях мест. А вот насчет наручников — дело другое. Это редкость. Вам стоит позвонить в Новый Орлеан, в Музей Гудини и эскапологии. Он лучший в мире. Об эскапистике я постоянно думаю, хотя и не говорю ему. — На слове «ему» она сделала ударение. — Дэвид немного упрям… Не скажете ли, что случилось? Ну, насчет этого убийства?

Обычно в отношении ведущегося расследования Сакс проявляла большую осторожность, но сейчас, понимая, что ей нужна помощь, в общих чертах рассказала Каре об убийстве и последовавшем за ним исчезновении преступника.

— Какой ужас!

— Да, — согласилась Сакс. — Ужас.

— Как же он исчез? Вы ведь должны это знать, офицер… Подождите — мне надо называть вас «офицер»? Или вам больше нравится «детектив» или еще что-то в этом роде?

— Называйте меня Амелией. — И она тут же вспомнила, как замечательно сдала тренировочные учения.

Бац, бац…

Сделав еще глоток, Кара поняла, что кофе недостаточно сладкий, отвинтила крышку сахарницы и насыпала себе еще. Посмотрев на ее проворные руки, Сакс взглянула на свои ногти — два были сломаны, кожа под ними кровоточила. Ногти у девушки были превосходно обработаны, а блестящий черный лак отражал свет ламп. Амелия Сакс вдруг ощутила острую зависть, но тут же подавила ее.

— Вы знаете, что такое иллюзии? — спросила Кара.

— Ну, это Дэвид Копперфилд. — Сакс пожала плечами. — Гудини.

— Копперфилд — да, а вот Гудини — нет: он был эскапистом. В общем, иллюзия отличается от ловкости рук или манипуляции, как мы это называем. Ну, вроде этого… — Кара подняла вверх монету в четверть доллара — сдачу за кофе. Затем зажала ее в кулаке, а когда снова раскрыла ладонь, монета исчезла. Сакс засмеялась. Куда же, черт возьми, она делась? — Это и есть ловкость рук. Иллюзия — это трюки с крупными объектами, людьми или животными. То, что вы описали, — это классический трюк иллюзионистов. Он называется «Исчезнувший человек».

— «Исчезающий человек»?

— Нет, именно «исчезнувший». В том смысле, когда, например, говорят: «Он только что исчез за углом».

— Понятно.

— Обычно это исполняется несколько иначе, чем вы описали, но по сути представляет собой одно и то же — иллюзионист выбирается из запертого помещения. Публика видит, как он входит в расположенную на сцене маленькую комнату — в большом зеркале можно даже наблюдать, что происходит за ней. Слышно, как он стучит в стены. После этого ассистенты убирают стены, а его там уже нет. Потом один из ассистентов вдруг оказывается самим иллюзионистом.

— Как же это делается?

— В задней стене помещения есть дверца. Иллюзионист накрывается большим куском черной ткани, чтобы публика не видела его в зеркале, и выскальзывает через потайную дверь сразу после того, как зайдет внутрь. В одну из стен встроен динамик, который воспроизводит звуки его голоса, и специальное приспособление, ударяющее в стены так, словно он в них стучит. Оказавшись снаружи, иллюзионист быстро переодевается за шелковой занавеской в костюм ассистента. Это называется иллюзионной трансформацией.

Сакс кивнула.

— Да, все так и было. Нельзя ли получить список людей, владеющих этой методикой?

— К сожалению, нет — это общеизвестно.

Исчезнувший человек…

Сакс вдруг вспомнила, что убийца, переодевшись, внезапно превратился в старика, вспомнила о том, как Бальзак отказался сотрудничать, вспомнила и тот холодный, почти садистский взгляд, каким он смотрел на Кару.

— Я должна вас спросить, где он был сегодня утром.

— Кто?

— Мистер Бальзак.

— Здесь. В том здании. Он там и живет, прямо над магазином… Постойте-ка, неужели вы думаете, что Бальзак к этому причастен?

— Приходится задавать стандартные вопросы, — уклончиво ответила Сакс. Впрочем, Кару ее вопрос позабавил.