Книга Холодная луна, страница 84 – Джеффри Дивер

С помощью Койла она пыталась поднять и усадить отставного детектива Арта Шнайдера. Тот пребывал в полубессознательном состоянии и бормотал какие-то слова, которые она не могла разобрать.

Когда Койл только открыл дверцу, Арт лежал, растянувшись на полу, запрокинув голову, без сознания, и, к своему ужасу, Амелия решила, что он покончил с собой. Но вскоре поняла, что он просто в стельку пьян. Она слегка потрясла его за плечо:

— Арт?

Детектив открыл глаза, нахмурился, не понимая, где находится.

Теперь они вдвоем с Койлом пытались взгромоздить его на сиденье.

— Нет, я просто хочу спать. Оставьте меня в покое. Хочу спать.

— Это его фургон?

— Да.

— Что случилось? Как вы его здесь нашли?

— Он был дальше по улице у «Гарри». Его уже не обслуживали, так как он был мертвецки пьян, и ему пришлось уйти. Вскоре я зашел туда за сигаретами. Бармен знает, что я полицейский, и рассказал мне об Арте. Он понимал, что Арт может сесть за руль в таком состоянии и разбиться или кого-нибудь задавить. Ну, в общем, я нашел его здесь. У него в кармане была ваша карточка.

Шнайдер зашевелился.

— Оставьте меня в покое. — И закрыл глаза.

Амелия посмотрела на Койла и решительно произнесла:

— Теперь я им займусь.

— Уверены, что вам это нужно?

— Уверена. Только, пожалуйста, найдите такси и попросите, чтобы оно подъехало сюда.

— Да, конечно.

Молодой полицейский вылез из фургона и ушел. Амелия присела на корточки и коснулась руки Шнайдера:

— Арт?

Он открыл глаза, прищурился и узнал ее.

— Вы…

— Арт, мы вас доставим домой.

— Оставьте меня в покое. Оставьте меня в покое, черт вас возьми!

На лбу у детектива виднелась большая кровоточащая царапина, рукав оторвался во время падения. Совсем недавно его вырвало.

— Вы думаете, что еще недостаточно сделали? — пробормотал он. — Вы еще не все сделали, по-вашему? — Его глаза налились кровью. — Убирайтесь. Я хочу остаться один. Оставьте меня в покое! — Он попытался приподняться, встать на колени и доползти до водительского места. — У-би-рай-тесь!

Амелия оттащила его. Шнайдер не был таким уж хилым, но из-за алкоголя сильно ослаб. Арт вытер губы тыльной стороной своей пораженной экземой руки, попытался встать на ноги и тут же рухнул на сиденье.

— Хорошо вы накачались. — Амелия кивнула на литровую бутылку виски, валявшуюся на полу. Она была пуста.

— Что вам нужно? Что вам, черт возьми, нужно?

— Что случилось? — спросила Амелия.

— Неужели вы не понимаете? Вы случились. Вы.

— Я?

— Как мне вообще могло прийти в голову, что все будет сохранено в тайне? В нашем ведомстве в принципе не может существовать секретов. Я задал несколько вопросов по вашей просьбе: где это чертово дело, что с ним произошло?.. И знаете, что было потом? Мой товарищ, с которым мы постоянно играли на бильярде и о котором я вам рассказывал… Он перестает приходить. И не отвечает на мои звонки. — Шнайдер снова вытер губы рукавом. — И потом мне звонят и говорят: тот парень, который был моим партнером на бильярде три года, мы вместе с моей и с его женой ездили в круиз… Он не желает со мной общаться. И все потому, что я задавал вопросы. Отставной полицейский, задающий вопросы… Мне следовало выставить вас за дверь в ту же минуту, как вы вошли ко мне в дом.

— Арт, я…

— О, не беспокойтесь, мадам. Вашего имени я не назвал. Вообще ни о ком и ни о чем не сказал. — Он нащупал бутылку. Увидел, что она пуста, и швырнул ее на пол.

— Послушайте, я знаю одного очень хорошего врача-психотерапевта. Вы сможете…

— И от чего он будет меня лечить? От сломанной жизни?

Амелия бросила взгляд на бутылку.

— Вы просто оступились. Каждый может оступиться.

— Да ерунда! Я облажался от начала и до конца.

— Что вы имеете в виду, Арт?

— То, что я был полицейским. Я все профукал. Жизнь потратил напрасно.

Холодок пробежал по ее телу — его слова отозвались в душе Амелии жутковатым эхом ее собственных мыслей. Он озвучивал ту причину, по которой она сама собиралась уйти из полиции.

— Арт, давайте доставим вас домой, — предложила она.

— Я бы мог заниматься множеством разных других дел. Мой брат — слесарь-водопроводчик. Сестра закончила университет и работает в рекламном агентстве. Именно она придумала ту знаменитую рекламу с бабочкой для женских вещей. Ее все знают. Я тоже мог бы чего-то достичь в жизни.

— Вы просто чувствуете…

— Хватит! — рявкнул он, указывая на нее пальцем. — Вы меня не настолько хорошо знаете, чтобы так со мной разговаривать. Вы не имеете права.

Амелия замолчала. Верно. Никакого права у нее не было.

— Если что-то случится из-за того, что вы суете нос куда не следует, на мне крест! Плохо или хорошо — мне крышка!

Ее сердце сжималось — она видела, как он страдает. Амелия положила руку ему на плечо и произнесла:

— Арт, послушайте…

— Уберите от меня руки! — Его голова качнулась и ударилась об окно.

Мгновение спустя появился Койл, за ним ехало желтое такси. Койл и Амелия провели Шнайдера до такси и усадили в машину. Амелия дала водителю адрес Шнайдера, затем опустошила свой кошелек и отдала шоферу примерно пятьдесят долларов и ключи от машины детектива.

— Я позвоню его жене, сообщу, что он едет, — сказала она водителю, тот кивнул ей, закрыл дверцу, и вскоре его автомобиль слился с широким потоком движения на шоссе.

— Спасибо, — пробормотала она Койлу, он кивнул и ушел. Амелия была благодарна ему, что он не стал задавать никаких вопросов.

После того как он ушел, Амелия сунула руку в карман и достала оттуда пистолет Шнайдера, который незаметно вытащила из кобуры в тот момент, когда положила руку ему на плечо. Возможно, у него дома есть еще один, но по крайней мере этим он уже не сумеет воспользоваться, чтобы покончить с собой. Амелия разрядила его, патроны оставила себе, а оружие спрятала среди пружин под передним сиденьем. Затем заперла дверцу и вернулась в свою машину.

Ноготь указательного пальца вонзился в мякоть большого пальца. Кожа жутко чесалась. Амелия вся кипела от гнева и возмущения, думая о том, что, помимо вымогательства и сокрытия улик, было и гораздо более тяжкое преступление, которое совершили ее отец и другие продажные копы. Вполне обычная попытка Амелии добраться до истины имела столь тяжелые и даже опасные последствия, затронув ни в чем не повинных людей. Мечта о спокойной жизни на пенсии, которую Шнайдер лелеял много лет, рассыпалась на глазах. И все из-за того, что произошло в 118-м отделении полиции. Жизнь семей осужденных копов из «клуба Шестнадцатой авеню» тоже никогда уже не могла быть прежней, счастливой и полной надежд после того, что совершили отец и его приятели. Их жен и детей вынудили уйти из домов, в которых они прожили много лет, детям пришлось бросить школу и устраиваться на работу. Общество с презрением отвернулось от них, и пятно того скандала навеки осталось на их репутации.