Онлайн книга «Кремль 2222. МКАД»
|
— Да уж, придется рассказать, — произнес Данила, подбрасывая в костер несколько сухих веток, заранее собранных по дороге. И действительно, рассказал всё. И о тайнике в Грановитой палате, и об отце Филарете, и о таинственной МКАД, замкнутой петлей опоясывающей Москву, и о высотках-излучателях. Все слушали внимательно. Оряса даже рот открыл, того и гляди какой-нибудь светляк-пересмешник влетит и гнездо совьет. — Фантастика, — хмыкнула Настя, когда Данила закончил. — Слишком сложно и невероятно для того, чтобы быть правдой. — Постапокалипсис тоже был фантастикой до Последней войны, — резонно возразил ей Фыф. — А сейчас мы в нем живем. — Да уж, — вздохнул Никита. — А судя по старым книгам, красиво люди жили до Последней войны. Никто на Руси ни с кем не воевал, мужики на войне не гибли. Жратвы было от пуза. Если голова на плечах имелась да работы человек не гнушался, можно было любых высот достичь… — Ага, — перебила его Настя. — Только, согласно историческим документам, почему-то в то время все равно недовольные были. — Люди всегда недовольны, когда нет войны или перспективы быть расстрелянным, скажем, за неосторожно сказанное слово, — хмыкнул Фыф. — Скучно. Адреналина не хватает. Вот некоторых и тянет на подвиги. — Ну да, ну да, — кивнула Настя. — Молчу-молчу. Самец-доминант всегда прав, куда уж мне, слабой девушке. Данила усмехнулся про себя. Бывает же. Красавица-кио и одноглазый шам, которого во сне увидишь — и с непривычки можно заикой стать. А вот поди ж ты… — Поможете найти этот самый центр управления торсионными полями? — напрямую спросил Данила. — Боюсь, без тебя, Фыф, мы его будем искать, пока не состаримся. И такой боец, как ты, Настя, нам в отряде ой как бы пригодился. — Ну ты нам помог, долг платежом красен, — пожал плечами Фыф. — Думаю, это не обсуждается. — Согласна, — кивнула Настя. И добавила негромко: — Хотя чего это я влезла со своим «согласна». Кандоронгаро… тьфу, я все-таки когда-нибудь это выучу, в общем, альфа-самец уже высказался за двоих, омега-самка могла и промолчать. — Да ладно тебе, — неожиданно для себя смутился Фыф. — Я ж это… я ж за себя говорил… — Эх, — хлопнул себя по коленке Тимоха. — Кому расскажу в Кремле, что в дальний рейд ходил вместе с шамом и кио, никто ж не поверит. Скажут, брешет служивый, ёшкина кошка… — Тихо! Данила поднял руку. Все мгновенно застыли, словно живые статуи. Даже дыхания соседа не было слышно, лишь тихонько потрескивали головешки в костре да снаружи, со стороны входа доносилась какая-то глухая возня. Данила одним плавным движением сорвал с плеч маскировочный плащ и накрыл им костер. Огонь зашипел недовольно под плотной материей, словно рассерженный лысый ёж, но прожечь ткань не успел — и умер под ней, выпустив наружу клуб вонючего дыма. Мрак моментально заполнил помещение. Хотя нельзя было сказать, что в холле когда-то роскошного подъезда воцарилась абсолютная темнота. На стенах просторного помещения в изобилии росла серая плесень, имеющая свойство слабо фосфоресцировать в темноте. Продукты в подвале, зараженном этой гадостью, протухают меньше чем за сутки. Но перед тем, как, вдоволь наматерившись, хозяин начнет засыпать тот подвал землей, он все-таки не сможет отказать себе в удовольствии полюбоваться призрачным свечением серой плесени. Света растение-паразит давало мало, но вполне достаточно, чтобы сориентироваться в темноте. Фыф видел, как дружинники сноровисто рассредоточились по холлу, выбрав в качестве укрытий неплохо сохранившиеся колонны и при этом контролируя каждый свой сектор. Оряса спрятался в закутке консьержа — как только поместился в крохотную комнатушку, непонятно. А Настя просто шагнула к стене, на которой болтались ржавые остатки почтовых ящиков, прижалась к ней — и стала почти невидимой. Редкое искусство сливаться с окружающими предметами, доступное лишь змеям-аспидам и киборгам с их пластичными, тренированными телами. «Фыф, глянешь, кто это?» — пришел мысленный посыл от Данилы. «Гляну. Как пойму, дам сигнал всем». «Какой сигнал?» «Заору», — пояснил шам. «Принято». Закончив короткий обмен мыслеобразами, Фыф особо морочиться не стал. Потухший костер был огорожен бортиком из обломков бетона — наверно, бывшие хозяева схрона постарались. Ну шам недолго думая и прилег на побитые, холодные плитки пола, положил лапки на бортик, а голову на лапки и стал ждать. Эх, был бы с собой старый верный «Кедр», все б спокойнее лежалось… Но какой смысл в автомате без патронов? Правильно, никакого. Потому «Кедр» остался в Бутырском замке, а из оружия все, что осталось у шама, так это нож за голенищем сапога да способность влезть в голову существу, которое сейчас двигалось по проходу с немыслимой скоростью. Ну Фыф и влез… И тут же пожалел о содеянном. Мозг твари излучал волны такой запредельной ненависти, что шама даже слегка тряхнуло, словно к его голове подвели кабель высокого напряжения. А когда Фыф очнулся от шока, тварь уже почти выбралась из лаза. Она лишь притормозила немного, высунув голову и оценивая обстановку… «Чужие… Чужие в моем доме… Мясо в моем доме… Свежее мясо… Теплая кровь…» Мыслеобразы твари бились в голове Фыфа, словно пульс, каждый удар которого был сравним по силе с ударом колокола. Слов, естественно, не было. Были очень яркие образы, картинки, от которых шама изрядно покоробило. «Шестеро… Убить половину из них… Съесть мясо… Оставшихся сделать тенями…» Последнее Фыф не понял — мыслеобраз был темным, неопределенным, слегка размытым. Но и без того ясно: ночного гостя надо валить, пока он не сделал то же самое с теми, кто сейчас затаился в полумраке холла. Ну Фыф и заорал, как обещал: — Мочите гада!!! Что это именно за гад, шам представлял слабо. В мыслях твари не проскочило ни единой картинки самоидентификации. Но пытаться понять, что именно за пакость лезет к ним в гости, было поздно. Надо было действовать! Фыф видел, как черными, размытыми от скорости силуэтами к неведомому противнику бросились трое дружинников и Настя. Пятый боец, по сравнению с товарищами большой и неуклюжий, вылез из коморки консьержа и тоже побежал туда, куда и все, но при этом явно не поспевал за четверкой профессиональных воинов. Тварь не испугалась стремительной атаки, не попыталась убежать. Она одним плавным, текучим движением выползла из тоннеля — и ударила на опережение. Фыфу не надо было напрягать зрение, для того чтобы разглядеть в полумраке все подробности битвы. Он видел происходящее одновременно глазами всех участников смертельной рубки… В лицо Никиты метнулось что-то толстое и гибкое, смахивающее то ли на ветвь хищной ивы, то ли на щупальце. Однако дружинник не сплоховал. Резко ушел в сторону и рубанул мечом — длинно, с оттяжкой, одновременно и разрубая, и разрезая. Фыф прямо почувствовал ладонями сопротивление чужой плоти… и сразу же невольно зажмурился от дикого вопля, ударившего по ушам. |