Книга Поцелуй мертвеца, страница 100 – Лорел Гамильтон

Син стоял чуть дальше к сцене, впереди остальных, среди маленьких столиков, на большинстве из которых возвышались перевернутые стулья, ожидая открытия на ночь. Никки оказался ближе всех к двери, по другую сторону от Дева. Натаниэль, стоял у дальней стороны сцены, далеко от дверей. Незнакомый мне мужчина обхватил его рукой за шею. Другой рукой он держал что-то по форме напоминающее цилиндр с кнопкой, на которую он уже нажал, и это встревожило меня, пока Дев мысленно не произнес:

Бомба приведена в действие, но не взорвется, пока он не отпустит кнопку.

Я потянулась сознанием к Сину. Он был встревожен.

Я слышала, как подрывник произнес:

— Что случилось? Где Анита Блейк? Где она?

— Отпусти моего брата, — прошипел Син.

— Но ведь он тебе не брат! — возражал он.

— Нет, брат.

— Заткнись! Ты, лев! Давай звони ей еще раз!

Натаниэль сказал:

— Синрик, пожалуйста, уйди.

Я почувствовала, как Син покачал головой, глубоко внутри ощутив его упрямство, и знала, что он не уйдет. Это не было смертным приговором, а всего лишь решением. Он не оставит Натаниэля. Просто не оставит.

Я мысленно потянулась к Натаниэлю, и смогла ощутить, как рука парня удерживала меня за плечи. Я смотрела на Сина, видела, как расширились его голубые глаза, лицо побледнело, выявляя страх, но он не отступал. Я чувствовала страх Натаниэля за него, чувствовала его пульс в своем горле, и было ли это мое горло? Наступил момент, когда я почувствовала в себе три биения пульса, и ни одно из них не принадлежало мне. Вот одна из причин, почему я с таким сучьим упорством училась ставить щиты, потому что не хотела закончить, как Вайскопф и его Мастер: один разум на два тела, или три, или четыре, или… Когда подобное происходило между мной, Жан-Клодом и Ричардом, у нас были моменты, когда групповой разум парил между нашими телами. И сейчас я впервые почувствовала это с ними тремя, только Никки был отстранен от такого уровня интимности, если это правильное слово для кого-то, чье сердце бьется в твоей голове.

Я ощущала их эмоции, словно карты веером в моей руке. Я улавливала обрывки мыслей. Дев, казалось, мог передавать целыми предложениями, и просто думая об этом, я понимала, что люди, обучающие его боевому искусству, также обучили его и психическим штучкам. Золотые тигры вырастали идеальным инструментом, вот почему в итоге их помечал Мастер. Этим Мастером была я, хотя технически, принимая во внимание вампирский закон — им был Жан-Клод.

Никки ближе подобрался к Деву. Я знала, что он учуял мою энергию.

— Я позвоню ей, только успокойся, хорошо? — произнес он.

— Звони ей! — на этот раз крикнул террорист с бомбой.

Я потянулась назад, но это было, как утрамбовывать одежду в чемодан. Никогда не выходит повторно уложить все обратно, так же аккуратно и абсолютно, как было. Я могла чувствовать обрывки связи от всех мужчин, находящихся в клубе.

Зазвонил мой телефон, и Прайду пришлось помочь мне вытащить его из кармана. У меня были проблемы гораздо глобальнее в другой комнате. Дерьмо, я должна была что-то сделать, а затем поняла, что не хочу совсем захлопывать двери. Если я потеряю Натаниэля, потеряю их всех, это может оказаться моим последним прикосновением к ним. Я не хотела отказываться от этого.

В моей голове послышался голос Дева:

Анита, обруби связи, мы не можем так действовать.

Я сделала, как он попросил, но Натаниэля покинула последним, выскальзывая, словно лаская его изнутри. Я унесла с собой аромат его волос и кожи, произнеся в телефон:

— Никки.

— Он хочет, чтобы ты появилась в клубе.

Вспышка страха от Натаниэля прорвала только что выставленные на место щиты. Он боялся, и я почувствовала мысли в его голове, что он взорвет бомбу раньше, чем я попаду внутрь, потому что считал, что террорист намеревается взорвать его, меня и Дева. Два животных зова и я в одно и то же время повышали шансы на то, что я действительно погибну.

— Натаниэль задумал взорвать бомбу раньше, чем я попаду в клуб. Он убежден, что террорист пытается убить меня с двумя моими котами, чтобы я уж наверняка погибла.

— Скорее всего, так и сделает, — произнес Никки ничего не выражающим голосом.

Я почти могла видеть улыбку на его лице — приятную, нечитаемую.

Я мысленно передала Натаниэлю:

Не смей!

— В чем дело? Если перекинешься, ты труп! — завизжал террорист.

— Энергия здесь достигла своего пика. Мы все так взвинчены, что наш человеческий друг чувствует это. — Это было его предупреждение.

Террорист оказался более чувствительным, чем я надеялась. Вот блядь!

— Где ты? — спросил Никки.

— В пути, — ответила я.

— Пробки, да?

— Ты не хочешь, чтобы я попала внутрь, — сказала я.

— Нет.

— Думаешь, он взорвет бомбу, как только я окажусь внутри?

— Да.

— Дерьмо.

— Именно.

— Передай ему, что я буду там как только так сразу.

— Не думаю, что стоит это делать.

— Передай, что у нее осталось всего десять минут! И все! — прокричал террорист.

— Слышала? — спросил Никки.

— Слышала. Уговори его на тридцать минут.

— Постараюсь. — Он нажал на отбой.

— Расскажи, что там происходит, — потребовал Хилл.

Я рассказала о расстановке каждого, и что нервы террориста уже на пределе.

— Он начинает паниковать.

— Если бы не детонатор в его руке, это было бы хорошей новостью, — произнес Хилл.

— Насколько хороша реакция Натаниэля? — спросил Зебровски.

Я посмотрела на него:

— Достаточно.

— Быстрее тебя, когда на том складе ты пресекла попытку Биллингса выстрелить в того парнишку-вампира?

Я задумалась.

— Да, он быстрее. Они все быстрее.

— Все? — спросил Зебровски.

Я кивнула.

— Анита быстра, но не так, как мы, — подала голос Клодия.

— Она все же человек, — добавил Прайд.

— Что ты задумал? — спросила я Зебровски.

— Думаю, твой бой-френд прав. Тот парень взорвет тебя и их сразу, как только решит, что ты достаточно близко, чтобы погибнуть с ним за компанию.

— Не обнадеживает, — пробубнила я.

— Послушай. В Израиле группа мужчин гоняла мяч, когда пришел парень с бомбой, держа кнопку. Они набросились на него и удерживали его руку на кнопке до приезда полиции, которая его застрелила.