Книга Поцелуй мертвеца, страница 23 – Лорел Гамильтон

Наверное, я бы с большим сочувствием отнеслась к Смиту, но мне так было жалко себя, что не осталось места для участия к другому, и стоило мне это понять, я выпрямила спину и попыталась вытащить из задницы голову, возвращаясь в игру.

Повернувшись к Смиту, я сказала:

— Жаль, что так вышло с твоей девушкой, Смит.

Он улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз.

— Спасибо. Как давно ты встречаешься с Жан-Клодом?

— Где-то лет семь, — ответила я.

— Когда у нас выдастся свободная минутка, я хотел бы послушать, как тебе удается сохранять отношения с такой работой.

Я улыбнулась, не смогла сдержаться.

— Если будешь ждать свободную минутку, так у нас никогда не получится разговора, и я не уверена, что мой опыт может пригодиться кому-то еще, но, конечно же, я попытаюсь, если у нас выдастся перерыв. Спроси лучше Зебровски — они с Кейти вместе уже более десяти лет.

Смит усмехнулся.

— Надо полагать, что жена Зебровски — святая. Со святошами я не встречаюсь.

Я усмехнулась в ответ.

— Кейти замечательная женщина, но не святая; они просто отлично сработались вместе, как пара.

— Но как, как им это удается? — спросил Смит, и то, что он об этом спросил посреди разговора, означало, что эта подруга была особенной, важной. Дерьмо.

Я подошла к нему и тихо заговорила.

— Каждый человек уникален, Смит, поэтому каждая пара уникальна. Что работает для одной пары, не будет работать для всех. Черт, то, что сделало парой меня и Жан-Клода, в корне отличается от того, что связывает меня с Микой или Натаниэлем. — Двоих последних Смит встречал этим летом дома у Зебровски на барбекю. То, что Кейти пригласила меня прийти вместе с ними обоими, очень много значило для меня. Жан-Клод и я были попросту связаны в таблоидах. Он был публичным лицом среди вампиров, и поэтому, просто находясь рядом, я получала свою порцию снимков — слишком большую. Так или иначе, но только об этих троих парнях Смит знал наверняка. Ходили слухи и о других любовниках, но слухи ходят всегда. Я их не подтверждала и не опровергала. Это было лучшее, что я могла сделать.

Смит покачал головой, становясь серьезным.

— Среди всей команды только лейтенант Сторр и Зебровски не разведены, ты знала об этом?

— Нет, — сказала я, — не знала.

Он вздохнул, и, судя по его удрученному виду, он действительно серьезно относился к этой подруге.

— Я нужна Зебровски для допроса все еще находящихся под стражей вампиров, но позже, я готова попытаться посидеть с тобой и рассказать, то немногое, что мне известно об отношениях.

— Ты должна быть хороша в этом, Анита, иначе просто не смогла бы поддерживать столько отношений за последние годы, — сказал он.

Я так не думала, и начала было говорить, что это именно мои мужчины сделали наши отношения возможными, идя мне на уступки, но, задумавшись на секунду, я вдруг поняла, что где-то на этой извилистой дорожке я и сама научилась принимать компромиссные решения. Быть успешной парой — это научиться понимать, чем ты готов пожертвовать, а на что ни за что не пойдешь; научиться уступать в нужный момент и стоять на своем, когда это необходимо; понять, что действительно важно, чтобы бороться за это, а что — для вас лишнее. Вы узнаете друг о друге все самое важное, все слабые места и болевые точки. Любовь заставляет вас изучить все ловушки и как от них можно избавиться, или обойти их.

— Возможно, — сказала я, — но сейчас нам надо работать. — Я похлопала его по плечу и ушла.

Мой телефон зазвонил саундтреком к мультфильму Чарли Браун [14] , установленным на Зебровски. Он понятия не имел, что у меня стоял на него отдельный звонок, и спроси он у меня, я никогда не призналась бы в этом, потому что он был как поросенок, а его машина была хуже Свинарника в комиксе.

— Да, Зебровски, уже иду.

— Анита, они не говорят. И требуют адвоката.

— Они не могут требовать адвоката, — ответила я. — Они признали перед остальными полицейскими помимо меня, что наблюдали за убийством офицеров, и это делает их столь же виноватыми перед лицом закона, как учинившие кровавую расправу вампы. К убившим людей вампирам, смертная казнь применяется автоматом.

— «Кровавая расправа», как живописно, — протянул он, — но ты права. Они, кажется, не в курсе, что их права в соответствии с законом теперь отличаются от прав людей. Если бы это было просто похищение девочки, у них мог бы быть шанс на защиту.

— Но адвокат по делу об убийстве не предоставляется, — добавила я.

— Нет, — согласился он. — Но об этом я не упоминал. Если до них дойдет, что их просто казнят, то...

Он не договорил.

Я закончила за него:

— Им нечего будет терять, и они станут сопротивляться. Так бы поступила я на их месте.

— Знаю, — сказал он.

— А ты? — спросила я.

Он помолчал с минуту.

— Не знаю.

— Позволить кому-то убить себя куда труднее, чем это может прозвучать на самом деле, если у тебя есть другой выбор, — сказала я.

— Возможно, — произнес он, и его голос был вдумчивым, слишком серьезным для него.

— Что? — спросила я.

— Ничего.

— Я же слышу по твоему голосу, что что-то не так, Зебровски. В чем дело?

Он засмеялся, внезапно снова став собой, но следующие слова были не его.

— Просто я подумал, надеюсь, что ты никогда не закончишь по ту сторону закона.

— Ты хочешь сказать, что меня рассматривали бы, как плохого человека? — спросила я, и к тому же, это меня очень задело и разозлило.

— Нет, и ты — хороший коп.

— Спасибо конечно, но здесь ты должен добавить «но».

— Но ты действуешь как плохой парень, когда загнана в угол. Просто не хотелось бы мне увидеть, что случиться, если ты почувствуешь, что у тебя нет выбора.

Мы молчали в телефон, слушая дыхание друг друга.

— Ты думал об этом, — сказала я.

— Эй. — Я так и видела, как он пожал плечами, и каким неловким был этот жест из-за его мешковатого костюма. — Я — коп; это значит, что я умею правильно оценивать ситуацию. Я бы тоже не хотел оказаться по ту сторону от Дольфа.

— Мне уже начинать лопаться от гордости за такую компанию?