Книга Ошибки прошлого, страница 8 – Холли Престон

— А если бы Билл сам сказал все, тебе было бы легче?

— Не знаю… Возможно… По крайней мере, у меня было бы время обдумать это, прежде…

— Прежде чем что?

— Прежде чем увидеться с тобой.

— Думаешь, что-нибудь изменилось бы?

Один страшный миг Кейтлин боялась заплакать: слезы уже подбирались к глазам, рыдания рвались из горла. Но злость помогла ей сдержаться.

— Ты мог предупредить меня, прежде чем являться сюда, как какой-то средневековый завоеватель. Любой нормальный человек дал бы мне знать. И не надо всей этой чуши о южанках-аристократках: ты отлично знал, как меня потрясет привезенное тобой известие. Малое, самое малое, что ты мог сделать, Мейсон, — это предупредить меня о своем визите. — Глаза ее горели гневом и вызовом. — Это все еще мое ранчо, Мейсон. Каким бы клочком бумаги ты ни обзавелся, — это ранчо мое, и тебе здесь не рады!

— Бьешь ниже пояса, Кейтлин? — прищурившись, осведомился Мейсон.

— Свалился с неба. Велел Биллу ничего мне не говорить, отлично зная, как меня потрясет новость. Да, Мейсон, неплохо ты потешился за мой счет!

— Ты на самом деле так думаешь?

— Я думаю, что ты мог бы найти менее театральный способ сообщить мне о моей судьбе.

— Разве я театральничал? Что закладная существует, ты знаешь. Новость лишь в том, кто теперь ее держатель.

Если смотреть правде в лицо, он был совершенно прав. Ранчо было заложено прочно, и мысль эта стала привычной для Кейтлин. Откуда же тогда это жуткое предчувствие, что ее мир никогда не станет прежним?

Внезапно Кейтлин ощутила слабость. Она как-то выдержала и смерть родителей, и трудности на ранчо. А теперь появился Мейсон. Жесткий, глумливый, несговорчивый. Он не станет входить в ее положение, как входил Билл. Скорее он будет безжалостным. Сносить его холодный взгляд было невыносимо, Кейтлин уронила голову и спрятала лицо в ладони.

Она конвульсивно дернулась, когда рука Мейсона обвила ее плечи.

— Кейтлин, — мягко позвал он, — ты плачешь?..

Девушка подняла голову. Глаза ее предательски блестели и были чуть влажными, но она сумела сказать:

— Так легко я не расплачусь.

— Как и прежде. Я помню. Ты всегда была стойкой девочкой.

Стойкой… Сейчас, когда она не знала, как отразить покушение на свое обожаемое ранчо, Кейтлин чувствовала себя какой угодно, только не стойкой. Она жаждала прислониться к крепкому надежному плечу, найти успокоение в объятиях мужчины, который много для нее значил. Жажда, увы, неутолимая, ибо, глядя на обветренное лицо Мейсона, Кейтлин отчетливо сознавала, что он — ее противник.

Она отвернулась и с отчаянием, едва слышно, повторила:

— Билл должен был сказать мне. Почему он этого не сделал?

— Потому что я попросил, я же говорил тебе.

Мейсон отошел к своему креслу.

— Мне кажется, или у Билла была еще одна причина не сказать мне самому?

— А как ты думаешь, Кейтлин?

— И что же это?

— Билл Оттер слабый человек.

— Нет! Ты не прав. Билл очень хороший, добрый и мягкий.

— Уверен, именно такой он и есть. Билл ненавидит неприятности и очень хочет, чтобы его любили. Он уходит от конфликтов, особенно если в них замешаны его друзья. В твоем случае — дочь старого друга.

Лицо Кейтлин горело от стыда.

— Он должен был получать деньги по закладной. Я всегда старалась быть точной в платежах.

— У тебя задолженность.

— Знаю. Но в итоге Билл ничего бы не потерял. Я всегда расплачиваюсь с точностью до цента, включая пеню по просроченным платежам.

— И как ты собиралась этого добиться?

— Ранчо все же приносит доход. Постепенно мы выкарабкиваемся. Медленно, признаю, но это так. Так что, надеюсь, мое финансовое положение исправится.

— Не вини Билла, что он сомневается.

Краска на лице Кейтлин стала гуще.

— Если он так считает, почему ничего не сказал? Мы могли бы поговорить. Билл знает, как идут дела на ранчо. Знает, что у папы были… — Она прикусила губу. — Билл понимал, что мне нужно время.

— Сколько времени, Кейтлин?

— Точно не знаю.

— Вот и Билл тоже не знал, и ситуация стала его тревожить.

Кейтлин вдруг поняла, что не удивлена: просто была так измотана, что не придавала значения кое-каким вещам. Иначе заметила бы и странную напряженность при встречах с Биллом и его женой Элис, и то, что, беседуя с ней, оба избегали смотреть в глаза.

Билл Оттер и отец Кейтлин дружили с детства, вместе учились, и дружба их была одной из постоянных величин ее жизни. Когда родители умерли, Билл и Элис были рядом, звонили Кейтлин, приглашали к себе. Однако сейчас, вспомнив об этом, она не смогла припомнить, когда Оттеры в последний раз звали се в гости.

Кейтлин взглянула на Мейсона.

— Можешь не верить, но до смерти отца я понятия не имела о закладной. До тех пор я вообще не знала, почти не знала, как вести дела.

— И тебя не учили разбираться с финансами?

— Никогда, — призналась она.

Отец девушки погиб, когда однажды ненастной ночью возвращался на ранчо: машину занесло на скользкой дороге. Шериф пришел к заключению, что водитель не сумел справиться с управлением. Кейтлин делала вид, что верит этому объяснению, про себя же считала, что скорбь по утрате жены сделала ее отца ко всему безразличным, в том числе и к собственной жизни. Он не нашел даже времени привести в порядок свои дела.

Кейтлин взглянула на Мейсона и содрогнулась, увидев застывшее на его лице непреклонное выражение.

— Ты говоришь, Билл хотел избавиться от закладной.

— Верно.

— И тут на сцене появляешься ты. Мейсон Хендерсон приходит на помощь.

Мейсон пожал плечами, показывая, что его не задевает сарказм Кейтлин.

— Как удачно совпало, что ты появился в нужное время и в нужном месте, — мрачно продолжала она. — И почему только мне не верится, что все именно так?

— Потому что ты слишком разумна.

Он улыбнулся ей, и улыбка согрела его глаза, углубив морщинки вокруг них. Хорошо бы еще, подумала Кейтлин, чтобы при этом сердце мое не выпрыгивало из груди.

— Так это не совпадение?

— Разумеется, нет. Я следил за делами на ранчо все эти пять лет. И знал о закладной.

— Знал? Откуда?!

— Нетрудно было узнать, Кейтлин. Если постараться, конечно. Кроме того, слухами земля полнится. Когда я выяснил, что Билл Оттер дергается, я приехал и потолковал с ним. К чести его, должен сказать, что мне пришлось-таки попотеть, прежде чем он принял решение.