Книга Амплуа девственницы, страница 64 – Татьяна Полякова

Его поцелуи были жаркими, руки настойчивыми, и я уже всерьез рассматривала возможность отдаться ему прямо здесь, чтобы скрепить нашу взаимную симпатию. Вдруг в коридоре раздались шаги, я поспешно отстранилась, поправила прическу и бухнулась в кресло. Как раз в этот момент дверь распахнулась и вошел Громов. «Ох как некстати», — подумала я, потому что дураку ясно: сообрази он, что у нас с Димкой наметилось полное взаимопонимание, со злости вполне может переметнуться к Марату, а зачем мне плодить врагов?

По этой причине я горько зарыдала.

— Что случилось? — тревожно спросил Громов, попеременно глядя то на меня, то на Димку. Тот стоял взъерошенный и недовольный, но ответил охотно:

— Марат спятил. Он считает, что Аня имеет отношение к ограблению.

— С какой стати он так решил? — насторожился Громов.

— Говорю, спятил. Нес какую-то чушь. Я даже ничего не понял.

Громов подошел, возложил мне руку на плечо и заявил:

— Я с ним поговорю.

— Он просто цепляется к ней из-за того, что она огрела его ящиком.

— Серьезно? — Громов, выслушав мой рассказ, необыкновенно развеселился.

Тут дверь вновь распахнулась, и появился Марат.

Увидев, что мы представляем колоритную композицию, он зло фыркнул и насмешливо произнес:

— Утешители, мать вашу. Интересно, как вы ее делить думаете? А ведь есть еще и Гришка. Помнится, она за него замуж собиралась. Или уже нет? Чего молчишь, ангелочек?

— Что ты к ней пристал? — рассвирепел Димка. — Самому неймется?

Марат вроде бы поперхнулся, но ответил спокойно:

— Так, чувствую, она неплохо поработала. Мозги у обоих набекрень.

— Ты о своих мозгах думай, ищешь деньги — ищи, а ее не трогай, по крайней мере до тех пор, пока не накопаешь чего-нибудь существенного.

Зря Громов это сказал, мне опять стало худо, и я всплакнула еще разок, правда, аккуратно, чтобы тушь не потекла.

— Я думал, что ты соображаешь лучше, чем твой дружок, — не угомонился Марат. Похоже, на мои слезы ему наплевать и на чужие увещевания тоже. — Идиоту ясно, она не просто так здесь вертится.

— И вовсе я не верчусь, — возмутилась я. — Я могу даже не заглядывать в эту часть города, стоит лишь сказать, и ни с кем из вас не встречаться, чтоб вы не думали всяких гадостей.

— По мне, так хоть живи здесь, — ответил Громов, гневно глядя на Марата. — Ты злишься на девчонку из-за того, что она огрела тебя ящиком.

Марат закатил глаза и покачал головой, демонстрируя удивление чужой бестолковостью.

— Это я уже слышал. Тебя она огрела бутылкой.

Жаль, что это не пошло тебе на пользу.

Я замерла от ужаса и приготовилась реветь по-настоящему.

— Меня? — растерялся Громов.

— Тебя, тебя. Шлюха в «Лотосе» — это ваш любимый ангелочек.

Димка изумленно моргал, а Громов открыл рот, глядя на меня с совершенно глупым видом.

— Этого не может быть, — пробормотал он, пристально вглядываясь в меня. Я хотела подтвердить, мол, не может, но тут вспомнила про «БМВ», который, если верить Сашуне, сопровождал меня. Я сжала платочек в кулачке и прошептала:

— Я ведь тогда не знала, что это ты. И очень испугалась. Я даже не помню, как это вышло.

— Врешь, ангелочек. Ты туда притащилась с одной целью — познакомиться с этим доверчивым… дядей, — с трудом нашел Марат нужное слово.

— Сам ты врешь, — не выдержала я, вскакивая с места. — Я просто ждала Сашуню, вот и все.

— А чего так вырядилась?

— Не твое дело. Одеваюсь, как хочу. И вообще… — Я бросилась к двери, очень боясь, что меня схватят и устроят допрос с пристрастием. — Не смей говорить мне гадости, — заверещала я, достигнув двери, с бог знает откуда взявшейся отвагой и уж совсем не к месту добавила:

— Ненавижу тебя. — После чего бросилась вон из казино, ожидая, что непременно догонят.

Щеки мои пылали, а я без конца бормотала:

— Дура, идиотка, самая настоящая дура.

Я остановила такси и всю дорогу сокрушалась сердцем и кусала губы. Хотелось немедленно покинуть город. Нет, страну. Я не хочу иметь ничего общего с этими бандитами.

Лерка бродила по квартире в своем привычном обличье.

— Ты чего так рано? — спросила она, с удовольствием уплетая банан.

— Я вас оставляю. Можешь жить в моей квартире, пока не воскреснешь, а мне пора.

— Куда? — нахмурилась Лерка, аппетит у нее тут же пропал, чему я порадовалась.

— К маме. Мы давно не виделись…

— А как же банк? Неужто тебе не интересно, что в ячейке?

Я вздохнула и рухнула в кресло.

— Интересно, даже очень. Но я не хочу дожидаться того счастливого момента, когда мне свернут шею.

— Опять ты за старое, — поскучнела Лерка. — Кто тебе шею свернет и с какой стати?

Пришлось поведать ей о событиях дня, хотя делать этого я не собиралась. Ясно было, что Лерка все перевернет по-своему, а дискутировать мне не хотелось, хотелось оказаться в безопасности.

Появление Марата произвело на Лерку тягостное впечатление.

— Так этот сукин сын здесь? — поморщилась она.

— Вы знакомы?

— Ага. И ты его ящиком? Ох как нехорошо. И он ищет деньги? Что-то у меня живот прихватило, пойду посижу, подумаю.

Лерка отправилась в туалет, а я начала крутиться возле двери.

— Что он за тип? — спросила я, хотя какое мне до этого дело, раз я уезжаю к маме?

— Скверный, — ответила Лерка. — Но ты особо не томись. Если тебя отпустили, значит, ничего существенного у него против тебя нет. Так, одни догадки.

Тут дверь неожиданно распахнулась, и Лерка точно фурия, вылетела из туалета.

— Ну-ка еще раз и в деталях.

Пришлось повторить рассказ, попутно отвечая на многочисленные Леркины вопросы.

— Так и сказала — «я тебя ненавижу»? Хороший ход. Умница, дай поцелую. — Она смачно расцеловала меня и почесала затылок, свой, естественно.

— Чего хорошего? — не поняла я.