Книга Чужестранка. Книга 1. Восхождение к любви [= Чужеземец ], страница 78 – Диана Гэблдон

Темно-алая волна румянца медленно поднялась вверх от кружевного жабо.

— Мм-ф-м, — промычала и я. — Давай пойдем и поищем чего-нибудь поесть.

В гостинице еда была уже готова — скромное свадебное угощение: вино, свежий хлеб и ростбиф. Я направилась было к лестнице в свою комнату, мне надо было привести себя в порядок перед трапезой, но Дугал удержал меня за руку.

— Я хочу, чтобы ваши брачные отношения осуществились полностью и без малейшей недостоверности, — сказал он негромко, но твердо. — Не должно оставаться никаких сомнений в том, что это законный союз, ни одной лазейки для его аннулирования, в противном случае мы все рискуем своими головами.

— Мне кажется, что вы действуете именно в этом направлении, — сердито ответила я. — В особенности это относится к моей голове.

Дугал крепко шлепнул меня пониже спины.

— Об этом вы не беспокойтесь, только сделайте вашу часть работы.

И он окинул меня критическим взглядом, словно не вполне полагался на мои возможности.

— Я знал отца Джейми. Если сын пошел в него, хлопот у вас не будет… Эй, Джейми! — окликнул он и быстрым шагом пересек комнату, в которой Джейми только что появился после того, как поставил лошадей в конюшню. Судя по лицу Джейми, он тоже получил инструкции.

Каким образом, во имя Господа, могло все это произойти? Именно об этом спрашивала я себя чуть позже. Всего шесть недель назад я самым невинным образом собирала полевые цветы на шотландском холме и собиралась отнести их домой к моему мужу. А теперь я сижу за закрытой дверью в комнате деревенской гостиницы и дожидаюсь совершенно другого мужа, которого я едва успела узнать, со строгими предписаниями осуществить отношения навязанного мне силой брака, рискуя при всем при том и жизнью своей и свободой.

Напряженная и сильно обеспокоенная, я уселась на кровать в своем заимствованном роскошном одеянии. Послышался слабый звук отворяемой, а потом затворяемой двери.

Джейми, опершись спиной о дверь, стоял и смотрел на меня. Чувство взаимного смущения все усиливалось. Джейми первым нарушил молчание.

— Ты не должна меня бояться, — мягко произнес он. — Я не собираюсь кидаться на тебя.

Я засмеялась, преодолев себя.

— Но я ничего подобного и не думаю.

В глубине души я считала, что он не посмеет даже дотронуться до меня, если я сама ему этого не предложу, но суть дела заключалась в том, что я должна была предложить ему гораздо большее — и в самое ближайшее время.

Я посмотрела на него в сомнении. Я предполагала, что мне было бы труднее, если бы я находила его непривлекательным; на деле все оказалось наоборот. Во-первых, я восемь лет не была близка ни с одним мужчиной, кроме Фрэнка. А во-вторых, этот молодой человек, по его собственному признанию, не имел никакого опыта в таких отношениях. Мне в жизни не приходилось лишать кого-либо девственности. Даже оставив в стороне мой внутренний протест против ситуации в целом и подходя к проблеме с чисто практической точки зрения, как мы вообще приступим к делу? С подобными темпами мы можем торчать здесь несколько дней, уставившись друг на друга.

Я откашлялась и похлопала рукой по кровати возле меня.

— Может, ты сел бы?

—Да.

Он пересек комнату, двигаясь словно большая кошка. Сел не на постель возле меня, а, пододвинув стул, напротив. Не слишком уверенным движением взял мои руки в свои. У него руки были большие, с огрубевшими пальцами, и очень теплые, с тыльной стороны покрытые негустыми рыжеватыми волосками. Я ощутила небольшое волнение при его прикосновении и вспомнила слова из Ветхого Завета: «потому что кожа Иакова была гладкая, а брат его Исав был человек косматый [26] . У Фрэнка руки длинные и тонкие, почти безволосые и аристократические на вид. Мне нравилось смотреть на них, когда он читал лекции.

— Расскажи мне о твоем муже, — попросил Джейми — словно он прочел мои мысли.

Пораженная, я чуть не вырвала из его рук свои.

— Что?

— Послушай, милая. Мы здесь уже несколько дней вместе. Хоть я и не пытаюсь утверждать, что знаю все как следует, но я значительную часть своей жизни провел на ферме. Конечно, люди сильно отличаются от животных, но не настолько, чтобы понадобилось долго разбираться в том, как делается то, что нам предстоит совершить. У нас есть время поговорить друг с другом и перестать друг друга бояться.

Столь прямая оценка нашей ситуации принесла мне некоторое облегчение.

— А ты разве боишься меня?

По его виду нельзя было этого предположить. Вероятно, он нервничал, но и только. Хоть он и не был робким шестнадцатилетним юношей, однако с ним это должно произойти впервые. Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

— Да, боюсь. Думаю, больше, чем ты. Вот почему я держу тебя за руки — чтобы мои не так дрожали.

Я этому не поверила, но крепче сжала его руки — с благодарностью.

— Это хорошая мысль. Разговаривать гораздо легче, когда мы вот так касаемся друг друга. Но все-таки почему ты спросил о моем муже?

Быть может, он хочет, чтобы я рассказала ему о своей сексуальной жизни с Фрэнком, и таким образом понять, чего я жду от него?

— Видишь ли, я понял, что ты думаешь о нем. Не можешь не думать при таких обстоятельствах. И не хочу, чтобы ты считала, что не следует говорить со мной о нем. Хотя я теперь твой муж — как это странно звучит, правда? — было бы неправильно, если бы ты забыла его или постаралась сделать это. Раз ты его любила, значит, он был хороший человек.

— Да, он… был.

Голос мой дрогнул, и Джейми провел большими пальцами по тыльной стороне моих рук. Потом поднял их и бережно поцеловал каждую. Я снова откашлялась.

— Ты произнес замечательную речь, Джейми.

— Да. — Он внезапно улыбнулся. — Я подготовил ее в то время, когда Дугал там внизу произносил тосты.

Я глубоко вздохнула.

— У меня есть к тебе вопросы.

Он опустил глаза и погасил улыбку.

— Я так и предполагал, — сказал он. — Прекрасно понимаю, что при данных обстоятельствах ты имеешь право на любопытство. Что же ты хочешь узнать? — Он поднял взгляд, и при свете лампы в голубых глазах сверкнуло озорство. — Почему я до сих пор девственник?

— Э-э, я бы сказала, что это более или менее твое личное дело, — пробормотала я.

Мне вдруг стало жарко, и, высвободив одну руку, я потянулась за платком в карман платья и нащупала там что-то твердое.

— Ой, я забыла! У меня до сих пор твое кольцо. Вынув кольцо из кармана, я отдала его Джейми — тяжелый золотой обруч, украшенный рубином-кабошоном. Он не надел его себе на палец, а опустил в свой спорран.