Книга Долина откровений, страница 45 – Чингиз Абдуллаев

– У нас оставалось только два одеяла, – зло ухмыльнулся Феликс. – Если погибнет ещё кто-нибудь, он останется без покрытия.

Все промолчали. Юлия помогала нам, как мужчина. Она вообще вела себя очень мужественно. Леонтий Яковлевич устало вытер лицо и уселся в тени дерева. Феликс подошел к нему и сел рядом.

Юлия посмотрела на них и обернулась ко мне.

– Что происходит, Роман? Кто мог убить Аллу и её друга? Кто это сделал? Ты кого-то подозреваешь?

– Я ничего не понимаю. Ибрагима ударили ножом, а Аллу отравили. Я действительно не понимаю, кто это мог сделать. И главное – зачем?

– Феликс поругался с Ибрагимом. Ты же видел, что они подрались, – тихо напомнила мне Юлия.

– Из-за этого он его прирезал? А при чем тут Алла? И как он мог её отравить? Чем? Он носит яд с собой? Для чего?

– Но здесь больше никого нет. Может, это Дебольский? Ему было неприятно, что все узнали о грехах его молодости. Может, он просто не хочет, чтобы мы вернулись в Москву. У него имидж респектабельного политика.

– Не знаю, – я посмотрел на сидевших под деревом Дебольского и Феликса, – я ничего не знаю и не понимаю. Но кроме нас здесь никого больше нет.

– А если наши носильщики вернулись?

– Ты же их видела. Они не способны на такое убийство. Тем более подойти к Ибрагиму. Их уже давно здесь нет.

– А если наш проводник? Может, он притворился погибшим? Мы же не умерли от его перебродившего зелья?

– Он не понимал толком даже английского и тем более русского. Но если хочешь, ты сможешь его увидеть. Мы его видели. Стервятники растащили половину, но остальная половина ещё гниет в лощине. Хотя я лично смотреть не советую. Ужасное зрелище. А запах такой, что ты потом неделю не будешь есть мяса.

– Не нужно, – попросила она, – ничего больше не говори.

– Скоро прилетит вертолет, – сказал я, – ты не волнуйся. Я думаю, ничего страшного больше не произойдет. Во всяком случае я не допущу. До вечера я не засну, а вертолет прилетит через два или три часа. Если бы не гнида Феликс, мы бы давно отсюда улетели.

– Я тоже об этом подумала. Он отправил нас на верную смерть. Ты думаешь, это он убил Ибрагима? Ведь кроме него этого никто не мог сделать.

– Не знаю. Когда вернемся, поговорим. А пока не знаю. Иди под дерево. Сейчас самое жаркое время. Под солнцем все шестьдесят градусов, а в тени сорок пять. Иди под дерево. А я немного похожу вокруг. Нужно быть осторожнее.

– Ты молодец, – убежденно сказала она, – мне кажется, ты единственный стоящий мужчина в этой компании.

– Даже с учетом моей вечеринки в Каннах?

Она улыбнулась и, кивнув мне, направилась к дереву. Я проверил свой карабин и пошел в обход. Мне важно было понять, что здесь происходит. Стервятники летали над лощиной, я видел их тени. Где-то кричали животные. Один раз я услышал трубный рык слона и очень удивился. Как он продирается сквозь эти заросли или непроходимые леса? Вообще, непонятно, как могли выжить на острове слоны. Или носороги.

Я не верю в мистику. В домовых, чертей, привидения, призраки. И я не верил, что в этой долине может быть какой-то призрак, который отравил воду в чайнике и ударил ножом Ибрагима. Я был абсолютно уверен, что это мог сделать только человек. И если учесть, что никого кроме нас в этой долине не было, то убийцей мог быть только один из нас.

Солнце светило так, что, казалось, расколет мне череп. Среди вещей, которые погибли под ударами носорога, были и наши панамы. Я достал носовой платок, чтобы как-то защитить голову, соорудить подобие защиты, но понял, что это бесполезно. И вернулся под тень дерева.

– Нашел очередного носорога? – лениво поинтересовался Феликс, открывая глаза, когда я к ним подошел.

– Иди к черту, – сказал я ему.

– Не смогу его найти. Под этим солнцем даже черт не выживет. Где вы оставили наши фляги? Ужасно хочется пить.

– Выпей из чайника, – зло посоветовал я ему, – как раз ляжешь рядом с Аллой. И нам будет легче. Мы останемся трое и не будем никого подозревать.

– Злой ты человек, – примиряюще сказал Феликс, – стоишь со своим карабином и говоришь мне гадости. А я тебе даже не припоминаю, что ещё сегодня ночью ты рассказывал, как «кувыркался» с моей женой. Или уже забыл?

И тут я не сдержался.

– С твоей женой «кувыркались» и остальные. Только они не такие порядочные, как я.

У него сверкнули глаза. Я понял, что никогда не подставлю ему свою спину, как Ибрагим. Честное слово, в его глазах была такая ненависть. Но его винтовка лежала в стороне, а мой карабин был у меня в руках. И поэтому он только сверкнул глазами.

– Сволочь ты, Роман, – убежденно сказал он, облизнув пересохшие губы. – Ничего, мы с тобой посчитаемся в Москве. Там ты будешь без своего карабина.

– Довольно, – поднялся Дебольский, – вы сейчас договоритесь до того, что начнете стрелять друг в друга. И насчет воды Феликс прав. Мы с ним пойдем за водой и принесем фляги. Возьми свою винтовку, Феликс.

– Может, я останусь здесь, а вы пойдете с Романом? – предложил Феликс.

Леонтий Яковлевич посмотрел на меня, потом на Юлию. И наконец на Феликса.

– Нет, – сказал он, – Роман должен остаться здесь. У нас два трупа, а под таким солнцем они скоро начнут разлагаться. И их запах привлечет сюда столько хищников, что нам понадобится все его умение. Ему лучше остаться здесь, чтобы отбиваться от возможного нападения хищников. И он будет охранять наш телефон. А госпожа Ивченко останется с ним. Возьми свою винтовку, Феликс, мы пойдем за водой. Надеюсь, с нами ничего не случится.

– Пойдем, – согласился Феликс.

Он забрал свою винтовку, и я внутренне напрягся, как будто рядом со мной появилась опасная змея. Дебольский тоже взял свою винтовку, хотя с таким зрением лучше не носить оружия, можно попасть в своего напарника.

Они и пошли в сторону зарослей. Я проводил их долгим взглядом. Они скрылись в зарослях. Юлия тоже посмотрела в их сторону.

– К нам могут полезть хищники? – уточнила она.

– Ещё как могут. – Я принес карабин Ибрагима и протянул ей. – Ты умеешь стрелять?

– Никогда в жизни не стреляла.

– Научишься, – кивнул я, – нужно нажимать на курок. Он двенадцатизарядный, тебе ничего особенного не нужно делать. Встань, я тебе покажу.

Она поднялась, и я протянул ей карабин. Мы сделали несколько выстрелов. Я чувствовал запах её волос. Они пахли парфюмом даже после трех дней в лесу. Но я понял, что помощник из неё никакой. Она никогда не научится стрелять. Зато сможет отпугивать птиц. Я опустил карабин, и она повернулась ко мне.