Книга Вальс под звездами, страница 23 – Донна Олвард

— Вы все еще боретесь с простудой, - заметила Люси. — Вы уверены, что это не сенная лихорадка?

Миссис Полсик пожала плечами.

— Я пью лекарства. Скоро пройдет.

— Я пришла сообщить вам, что закончила все свои дела и завтра утром уезжаю.

— До танцев?

Люси кивнула. Она чувствовала на себе взгляд Броуди, но ей не хотелось на него смотреть. После

их разговора в Вэйдз-Батт все стало ясно. Броуди не нужна была ее любовь. Так зачем торчать здесь и тешить себя напрасными надеждами?

— Вам следовало бы остаться. Будет весело. Вы бы познакомились с нашими соседями и... — Не договорив, миссис Полсик снова чихнула. - Пойду приму лекарство, - пробормотала она и, вымыв руки, удалилась.

Броуди начал резать яблоки на дольки.

— Значит, ты хочешь уехать.

— Думаю, так будет лучше. - Не дождавшись его реакции, она добавила: — Разве ты сам так не думаешь?

Хлоп, хлоп. Яблочные дольки падали в миску одна за другой. Выбросив сердцевину, он взял следующее яблоко.

— Ты приняла решение после... э-э... прогулки в Вэйдз-Батт?

Люси тяжело сглотнула. Как он мог напоминать ей о случившемся? О том, что она чувствовала в его объятиях?

— Да, после Вэйдз-Батт. Ведь ничего не произошло, правда? То есть я хочу сказать, что уехала бы в любом случае. Один-два дня ничего не изменят.

— Миссис Полсик права. Завтра будет весело. Это отличная возможность для тебя познакомиться с настоящим западным гостеприимством. Попробовать мой фирменный стейк, потанцевать, проводить лето.

Танцы. Она без труда представила себя танцующей с Броуди. Это было бы восхитительно, но оставило бы после себя горький привкус. Зачем издеваться над собой? Броуди был для нее красивой мечтой, а жизнь научила ее не полагаться на мечты. Это не стоило конечного разочарования.

- Я тебе здесь не нужна, Броуди, и никогда не была нужна.

Наконец он поднял глаза, и их взгляды встретились. На Мгновение ей показалось, что он хочет что-то ей сказать, но затем он взял еще одно яблоко и принялся его резать как ни в чем не бывало.

- Подумай хотя бы о миссис Полсик. У нее еще слишком много дел, и твоя помощь ей не помешала бы. Я не помню, чтобы она раньше так долго болела.

- Думаешь, у нее что-то серьезное? — взволнованно спросила Люси.

- Вряд ли. Просто она постоянно на ногах. Когда она заболела, я даже предложил ей перенести праздник, но она не согласилась.

- Именно поэтому ты сейчас и режешь яблоки.

Броуди криво ухмыльнулся.

- Точно.

Его рука с ножом замерла.

- Останься, - мягко произнес он, и у нее защемило сердце. Если бы только он знал, как она этого хочет. - Останься. Уедешь в понедельник, как и планировала.

Разве она могла ему отказать?

- Хорошо. Я останусь и помогу миссис Полсик, чем смогу.

- Спасибо тебе, Люси, - ответил он.

У Люси возникло ощущение, что она совершает самую большую ошибку в своей жизни.

Люси уставилась на свое отражение в зеркале в полный рост. Ей следовало снять наряд, купленный у Агнесс, и надеть джинсы.

Вздохнув, она разгладила хлопковую юбку. В ней она выглядела лет на пятнадцать. Особенно с распущенными волосами, заколотыми по бокам.

Было глупо наряжаться для Броуди. Послезавтра она навсегда покинет «Прейри Роуз». Она уже отослала своему отцу по электронной почте письмо с расценками и условиями договора. Осталось только упаковать вещи.

Было бессмысленно отрицать, что на «Прейри Роуз» она отдыхала душой. Здесь все было просто и непринужденно. Физическая работа, простые радости, простые развлечения. Никто не предъявлял к ней завышенных требований. Здесь она чувствовала себя Люси Форнсворт.

Именно поэтому она и согласилась остаться. Чтобы последний день побыть самой собой.

И этот день должен запомниться навсегда.

С этой мыслью она надела туфли и покинула комнату.

Двор был полон грузовиков и легковых автомобилей. Гости болтали и смеялись. Большинство из них были в повседневной одежде. Отойдя от окна, Люси обратилась к миссис Полсик:

— Чем еще я могу вам помочь?

Тепло улыбнувшись, пожилая женщина дала ей белый передник

- Броуди уже разжег огонь. Осталось только сделать салат. Вы не могли бы нашинковать капусту?

- Конечно. - Повязав передник, Люси положила кочан на деревянную доску, разрезала его на несколько частей и взяла терку.

- Осторожнее, она очень острая, - предупредила ее миссис Полсик, взбивавшая майонез с уксусом.

- Готовите заправку? - поинтересовалась Люси.

- Да. Пальчики оближете. Это мой фирменный рецепт.

Не успела Люси нашинковать половину кочана, как в кухню вошел Броуди. Шляпа съехала ему на затылок, и она увидела его искрящиеся глаза.

- Ба! Глазам своим не верю! Наша принцесса в фартуке.

Люси замерла на месте. Теперь, когда она знала, какой смысл он вкладывал в это прозвище, это было ей особенно неприятно. Она со всей силы надавила на капусту и вскрикнула от боли, когда кончик ее пальца попал под лезвие ножа.

Она поднесла палец ко рту.

- Я же предупреждала, что она острая, - спокойно сказала миссис Полсик.

Броуди в два прыжка очутился рядом с ней и, взяв ее руку в свою, стал осматривать рану.

- Салат сегодня будет особенно вкусным. Люси решила добавить в него немного себя.

- Заткнись, - пробурчала она, пытаясь отдернуть руку, но он крепко держал ее.

- Нужно наложить повязку.

- Без тебя справлюсь.

- Ты выглядишь лет на десять, когда вот так выпячиваешь нижнюю губу.

Он над ней насмехался, и она едва удержалась от того, чтобы не топнуть ногой.

— Уходи и не отвлекай меня. От меня и так уже мало пользы.

Наконец он отпустил ее руку, и она почувствовала облегчение. Всякий раз, когда он к ней прикасался, ее пульс учащался.

— Хорошо, что это была рука, а не нога, — заметил он, подмигивая ей. - Ноги тебе понадобятся для танцев.

Он еще смеет с ней флиртовать!

— Разве тебе не надо жарить стейк?

— Ладно, не буду больше тебя смущать, а то ты себе еще что-нибудь отрежешь. — Развернувшись на каблуках, он вышел из кухни.

Миссис Полсик протянула ей аптечку.

— Я уже почти забыла, каким дерзким может быть этот мальчишка.

Ее слова согрели сердце Люси. Неужели ей удалось пробудить в Броуди то, что он долго держал в себе. После общения с ней он оттаял, стал чаше улыбаться. И это не могло ее не радовать.