Книга Невеста в алом, страница 44 – Лиз Карлайл

На лице Лезанна промелькнуло легкое удивление, но оно быстро исчезло.

— Но французский здесь тоже хорошо знают. Ваша жена, конечно, говорит немного по-французски?

Джефф безучастно посмотрел на Анаис.

— Да, пожалуй.

— Ох, достаточно для того, чтобы не заблудиться, но он мне не нравится, — пожаловалась Анаис, беря Лезанна под руку. — Вы должны извинить моего мужа, милорд. Мы поженились всего несколько недель назад. А сюда мы пришли потому, что Джефф любит рисовать здания.

— Здания? — Лезанн вопросительно посмотрел на Джеффа.

— Да-да, я подумываю о том, чтобы стать архитектором. Нельзя же всегда жить за счет отца, правда? — Джефф заговорщически подмигнул Лезанну. — Или как любит напоминать папаша — Бог любит веру, а деньги счет.

— О, вы только взгляните на его рисунок! — Анаис кивнула головой в сторону мольберта. — Мне кажется, вам понравится.

Не найдя повода для вежливого отказа, Лезанн склонил голову.

— После вас, мадам, — сказал он, махнув рукой.

Они пересекли тропу и поляну, и Джефф без умолку трещал о том, как ужасно дорого жить в Брюсселе, и громко сетовал на то, что они не поехали в Париж, где жизнь наверняка намного дешевле, но Лезанн заверил его, что это не так.

Затем рисунок был должным образом подготовлен и с некоторой суетой представлен, и Шарлотта Моро вежливо объявила, что это одно из самых точных изображений дворца, которое она когда-либо видела.

Анаис подумала, что скорее всего это было единственное изображение, которое она когда-либо видела, но горячо поблагодарила.

— Итак, Шарлотта, — в конце концов, заявила она, — надеюсь, я могу называть вас Шарлоттой?

Леди снова бросила неуверенный взгляд на Лезанна.

— Ну конечно, — сказала она. — А вы… Анаис, не так ли?

— Да, и я искренне вам сочувствовала, что у вас болела голова в воскресенье, — напомнила Анаис об их встрече. — Я надеялась выведать у вас, где тут лучше покупать кружево. И книги. Вы не знаете, где я могу найти книжный магазин? С этими английскими романами в нескольких частях?

Мадам Моро удивилась.

— Английскими романами в нескольких частях?

Виконт смотрел на яркую обложку книги, которую показала Анаис, с едва скрываемым отвращением.

— Господи, мадам, что это такое?

Анаис распахнула глаза.

— Приключенческий роман, — прошептала она. — Милорд, они такие потрясающие. Вот этот, к примеру, об оборотне.

Лезанн скривил губы.

— А что это такое, скажите на милость, «оборотень»?

— Человек, который при полной луне превращается в волка, — с легкой дрожью в голосе объяснила Анаис. — Видите ли, он продал свою душу дьяволу за молодость и богатство, но не все так просто — ведь всегда бывает загвоздка, когда кто-то совершает такую глупость, не правда ли? И за нее приходится платить. В любом случае это — завораживающе страшно. Я знаю, что леди обычно не покупают их, но мне кажется, что они должны по крайней мере попробовать прочитать хотя бы один такой роман.

— О, тогда она будет читать только подобную чепуху, — весело бросил Джефф, упаковывая свои вещи. — Мадам Моро, пожалейте нас, отведите ее куда-нибудь, где она сможет найти пристойную книгу.

— На английском? — нахмурив тонкие брови, уточнила леди. — Увы, не думаю, что…

— А почему бы нам не обсудить это как-нибудь за чаем? — предложила Анаис. — Если, конечно, вы чувствуете себя лучше?

Шарлотта Моро снова посмотрела на своего спутника.

— Я не уверена…

Но Лезанн взглянул сначала на дурацкую книжку Анаис, затем на туповатое выражение лица Джеффа и снова на книжку.

— Иди смело, моя дорогая, — сказал виконт. — Я думаю, это будет вполне безопасно.

Казалось, что при этих словах Шарлотту Моро наконец покинула напряженность и она впервые искренне улыбнулась.

— С удовольствием, — сказала она. — Когда?

— Может быть, в понедельник? — предложила Анаис, стараясь не казаться слишком нетерпеливой. — Ой, и пожалуйста, приведите с собой малышку Жизель. Она просто прелесть и так напоминает мне мою дорогую Джейн.

Однако даже при этом замечании девочка не подняла глаз, а, наоборот, спряталась за материнскую юбку.

А вот виконт посмотрел ей прямо в глаза.

— Боюсь, Жизель очень болезненна и не похожа на других детей. — Его голос был твердым. — Она редко выходит из дома.

На лице Анаис возникло выражение одобрения.

— Разумеется, вы правы, — сказала она. — Конечно, не стоит брать ее с собой. Бедный мышонок. Как хорошо, милорд, что вы так печетесь о ее благополучии.

Джефф оторвался от мольберта, который только что закрыл.

— Клянусь, мне в голову пришла прекрасная мысль, — сказал он, широко улыбаясь. — Вы оба должны прийти к нам на ужин. Что насчет вторника? У нас здесь потрясающая кухарка. Она жарит баранью лопатку, как настоящая англичанка. В шесть часов, пойдет? Боюсь, мы еще придерживаемся деревенского распорядка дня. Уж простите великодушно.

Лезанн задрал нос еще выше.

— Гувернантка Жизели уходит в полдень, и после этого Шарлотта не должна покидать дом, — сказал он. — Боюсь, мы не сможем прийти к вам.

— Ну, если так… — сказал Джефф добродушно. — Жаль, не хотелось вас расстраивать.

— Прошу прощения?

Но Джефф уже продолжал.

— А знаете, я сделаю это для вас! — поклялся он. — Когда я уезжал в Брюссель, в моем экипаже случайно оказалась бочка лучшего виски моего папаши. Итак, что скажете, если я солью для нас бутылочку?

— Виски? — Виконт буквально вздрогнул. — Сделанное из зерна?

Джефф щелкнул складным стулом.

— Да, и я бьюсь об заклад, что если вы хоть раз насладитесь тем, чем гордится Шотландия, то больше, Лезанн, никогда не станете пить этот теплый французский коньяк. Так что, в шесть, у вас?

Лезанн глубоко, слегка судорожно вздохнул.

— Хорошо, в шесть, — сказал он тоном, подразумевающим, что чем быстрее он с этим покончит, тем будет лучше. Затем он нагнул голову так, чтобы взглянуть на свою спутницу. — Полагаю, Шарлотта будет рада приятному времяпрепровождению.

Шарлотта продолжала искренне улыбаться.

— О, конечно! — воскликнула она. — Спасибо, дядя. Вы так добры.

Вопрос наконец-то был улажен. После вежливого прощания Анаис и Джефф наблюдали за тем, как эта троица направилась в противоположный конец парка, к улице де ла Луа.

— Слава Богу! — сказал он, когда эти трое оказались вне пределов слышимости. — Это было ужасно. Даже мне самому мы не понравились. Святая простота!