Книга Очаровательная проказница, страница 57 – Лиз Карлайл

— Ты напихала подушек под одеяло! Труди, подошла к кровати.

— Я думала, вы не захотите, чтобы о вашем отсутствии стало известно, — спокойно сказала она. — Я спала на койке рядом, ее светлость леди Рэннок сунула голову в дверь около полуночи. И затем лорд Роберт… в ужасном состоянии. Я велела ему уйти. Но я сохраняла спокойствие, мисс, и секрета не выдала. Это правильно?

Труди начала глотать гласные, это плохой признак. Значит, Зоэ снова далеко зашла. Подскочив, Зоэ поцеловала Труди в щеку.

— Благослови тебя, Господь, Труди, — сказала она, расстегивая платье. — Прости, что я такая скверная.

Горничная слабо улыбнулась:

— Вы не скверная, мисс, правда. Только… немного своенравная… и, видит Бог, у вас доброе сердце.

— Своенравная? — Это немногим лучше, решила Зоэ. — Как ни назови, я знаю, что была для тебя сущим испытанием, но я собираюсь исправиться. Правда. А теперь помоги мне это снять. Моя черная амазонка готова?

Два часа спустя Зоэ ехала в Лоуэр-Торп на длинноногом, сером коне. Мерсер показал Зоэ мерина после завтрака, наклонившись почти неприлично близко, когда сунул уздечку ей в руку.

На мгновение его глаза вспыхнули, и что-то горячее и понятное лишь им вспыхнуло между ними, обдав ее жаром.

— Моя мать уверяет, что ты умеешь управлять большими упрямыми животными, — пробормотал Мерсер, многозначительно глянув на нее. — Я начинаю думать, что она, возможно, права. Надеюсь, я об этом не пожалею, Зоэ. Зефир — сущее наказание.

Зоэ сумела беспечно улыбнуться.

— Я уверена, что многие большие и упрямые животные сущие наказания, — тихо проговорила она.

Теперь пришла очередь Мерсера краснеть.

Мерсер вел кавалькаду от главной дороги на широкую тропу. Зоэ ехала рядом с отцом, следом за Мерсером и его матерью. Джентльмены оделись сегодня в охотничьи костюмы, Мерсер дополнил свой высокими черными сапогами с коричневыми отворотами и бриджами, обтягивающими сильные бедра. Но длинный красный сюртук, как это ни прискорбно для Зоэ, многое скрывал от ее взгляда.

Она удрученно вздохнула и перевела взгляд вправо. Они теперь ехали ближе к проливу по высокому зеленому хребту, чтобы срезать дорогу к Стоун-Мэнору, поместью сэра Уильяма, где будут ждать собаки. Скоро узкая дорожка выбралась на скалы, иногда страшно обрывающиеся вниз. Зоэ смотрела на воду, на извилистый берег, и голова у нее немного кружилась.

Компания состояла только из бесстрашных наездников: Мерсер, его мать, мистер Амхерст, бывший кавалерийский офицер, который в свое время практически жил в седле, и Арабелла, явно унаследовавшая любовь ее родителей к верховой езде. Робин взгромоздился на коня, которого Зоэ прежде не видела. Это был черный фыркающий жеребец, похожий на дьявола, и кличка у него соответствующая — Люцифер.

Зоэ посчитала бы победой появление Робина, такого оживленного и в такой ранний час. Но, глядя на него, она опасалась, что он вообще не ложился. Чем больше она думала над этим, тем больше тревожилась.

— Я немного отстану, — сказала она отцу, — и поеду с Робином.

Рэннок кивнул, но гнев в его глазах нельзя было ни с чем перепутать. Он все еще злился на Робина, и Зоэ не осмеливалась спросить, что произошло вчера между ними.

Она придержала Зефира и махнула рукой Арабелле и Амхерсту, пропуская их. Едущий впереди Мерсер повернулся в седле и глянул на нее, в его глазах вспыхнуло раздражение.

Зоэ улыбнулась, тронула бока лошади и подъехала к Робину. Зефир, завидев Люцифера, тревожно переступал ногами и вскидывал голову.

Робин бросил на него мрачный взгляд.

— Даже твоя лошадь меня не любит, — проворчал он.

— Что за чепуха, Робин! — упрекнула она. — Ты спал? Он повел плечом.

— А что? Это имеет значение?

Зоэ искоса взглянула на него. Она не могла принюхаться к нему, но опасалась, что ее предположения верны. Нет! Робин не может участвовать в охоте в таком состоянии: пьяный, подавленный, почти отчаявшийся.

— Я не уверена, что тебе нужно ехать, дружище, — сказала она. — Разворачивайся и поезжай домой. Я не буду возражать.

— Да уж, не станешь, — горько сказал Робин.

— Что это зна… — Ее голос сорвался, когда она увидела темные синяки над воротом его рубашки. Зоэ рот разинула от изумления.

— Что?! — Он полоснул ее взглядом.

— Что это? Синяк у тебя на шее, — прошептала она. — Мой отец… О Господи… Робин, папа пытался задушить тебя?

Робин отвел глаза и густо покраснел.

— Нет, это был… несчастный случай, — сказал он. — Не обращай внимания.

Зоэ тревожно взглянула на отца и придержала лошадь.

— Не обращать внимания? — недоверчивым эхом отозвалась она. — Я волнуюсь, что мой отец пытался убить тебя, а ты говоришь «не обращай внимания»?

Она видела, как он напрягся, как руки судорожно сжали уздечку.

— Возможно, это мне следует спросить, что случилось вчера вечером? — пробормотал он себе под нос. — Скажи мне, Зоэ, Стью сумел найти тебя? Он снова тебя спас?

Зоэ отвела взгляд.

— Не уверена, что это твое дело, — сказала она, вдруг заподозрив, откуда появились синяки. — И как ты смеешь менять тему?

— Ах, тему?! — закатил глаза Робин. — Тема, Зоэ, всегда мой героический брат! Клянусь, все только об этом говорят. Сэр Галахад снова приходит на помощь, спасая Зоэ от отвратительной выходки Робина!

— Робин! — Зоэ сердито дернула лошадь, и Люцифер недовольно вскинул голову. — Никто никогда не обвинял тебя в моих проделках, никогда! Если уж на то пошло, наоборот.

— Да, мы оба виноваты, — горько прошептал он. — Скажи, Зоэ, кого Труди надеялась одурачить старым трюком с подушками?

На мгновение Зоэ изумилась. Откуда он знает?

Потому что он знает ее! Знает каждую уловку в ее обширном репертуаре, большинству из них он сам ее научил. И подушки под одеялом — эта самая невинная хитрость.

На лице Робина теперь была маска муки, в глазах непостижимая боль. И хуже всего, что это не имеет никакого отношения к Мерсеру. Зоэ интуитивно это понимала. На Робина обрушилось горе, которое вело его к неизбежному самоуничтожению. И все по ее вине.

— Робин, послушай меня, — спокойно сказала Зоэ. — Мы должны поговорить. Я знаю о миссис Уилфред. И думаю, что она…

— Не трать пыл понапрасну, — оборвал ее Робин. — Я для Марии гроша ломаного не стою.

— Но я думаю, ты любишь ее, — прошептала Зоэ.

На его лице промелькнуло что-то мрачное и безнадежное.

— И что из этого? — Голос Робина дрогнул. — Она запретила мне ей на глаза показываться. Это единственное, о чем она за все время нашего знакомства попросила, и я это выполню. И Марию я с тобой больше не буду обсуждать, Зоэ.