Онлайн книга «Закат эпохи. Темный охотник»
|
– Как давно ты здесь? – интересуюсь, останавливаясь в паре шагов от нее. – Ой, милок, я уже и со счета сбилась, – жалобно начинает она, – здесь же даже окошка нет, неба не видно… – А где тебя схватили? – перебиваю ее. – Да в лес за ягодами вышла, там они меня и поймали, прок… Хм, и чего она замолчала? – Деревня у вас большая и как она называется? – задаю я вопрос и делаю шажок вперед. – Деревня? – нервно переспрашивает она и через пару секунд продолжает: – Нет, маленькая, милок, всего пятьде… тридцать дворов. Родниками кличут. Действительно, маленькая, просто крошечная, деревня. – Знаю, знаю, – соглашаюсь я, – у вас еще живет трактирщик Гнил, такой высокий, голубоглазый, он отличное пиво варит… – Да, – трясет головой старушенция, – знаю я… Она не успевает договорить – делаю последний рывок и, резко выкинув руку вперед, хватаю лжестаруху за горло, поднимаю и впечатываю в стену. Она пытается разжать мои пальцы. Не нравятся мне такие методы, но куда деваться? – Если врешь, то делай это лучше, – холодно говорю ей, – а теперь выкладывай, кто ты такая? – Милок, – хрипит она, – ты ошибся! Что я тебе сделала? Внимательно ее оглядываю. То, что я принял за лохмотья, оказалось местным аналогом маскхалата моего родного мира. Значит, скорей всего, она не та, за кого себя выдает. – В твоем рассказе слишком много ошибок, – чуть сильнее сжимаю ее горло, – повторяю вопрос: кто ты такая?! – Травница я! – бубнит старуха. – Чего ты ко мне пристал? – Ах, травница? Она пытается кивнуть, но мои пальцы на ее шее мешают это сделать. Руку начинает покалывать. Обычно такая реакция появляется на чары. А значит… – Сними морок! – приказываю я, вдавливая когти ей в кожу. – Иначе ты труп. Ее лицо начинает оплывать, меняться… Вместо сморщенной кожи появляется юная, бархатистая. Старческие, тусклые глаза превращаются в огромные, яркие, миндалевидные, обрамленные пушистыми ресницами. Нос картошкой преображается в греческий, а тонкие губы разглаживаются и наливаются цветом. Лицо приобретает сердцеобразную форму, пышные локоны, из-под которых выглядывают острые кончики ушей, спускаются до плеч. М-да, лицо идеально до такой степени, что красота воспринимается как уродство. Но это на мой взгляд… – Другое дело, – произношу я, – а… – Отпусти меня, ублюдок! – вопит она. – Не указывай мне, – несильно бью ее затылком об стену, – а ублюдком будешь называть сына, я своего отца знаю. – Ну да, – шипит эльфийка, – а такая морда у тебя от пьянок появилась? – А это уже не твое дело, – отвешиваю ей пощечину, – отвечай, кто ты такая и как здесь оказалась? Она прикрывает глаза и пытается ударить меня в пах ногой. Блокирую удар голенью, приподнимаю ее выше и бью об стену. Девушка злобно шипит что-то на эльфийском. – Хорошая попытка, – холодно говорю ей и через секунду продолжаю с напускной веселостью: – Но рискни еще раз, и мне придется сломать твои чудесные ножки… Эта «прелесть» на мгновение напрягается, а потом расслабленно повисает в моем захвате. – Эльфийка, если ты не видишь, – зло отвечает она. – А как оказалась? Эти уродцы притащили! – Ясно, – киваю ей, – но ты была эльфийкой… – Почему «была»? – удивленно спрашивает она. – А потому что сейчас тебя не будет, – начинаю сжимать пальцы. – Остановись, – хрипит красавица, безуспешно пытаясь освободиться, – я из экспедиции. Волшебница… – Умница, видишь, говорить правду не так уж и сложно, – усмехаюсь и ставлю ее на пол. – Для чего мы нужны этим жабам-переросткам? – Не знаю, но раз в день они приносят еду. – А почему не попыталась сбежать? – Так они не заходят в камеру… – Ясно, а теперь отдохни, – пережимаю артерию на хрупкой шее эльфийки. Опускаю ее на пол и проверяю пульс. Бьется… Начинаю ходить по камере – в движении легче думается. Так-с, что мы имеем? Эльфийскую экспедицию, захваченную местными аборигенами. Значит, можно предположить, что скоро светляков придут спасать. Третий круг. Дождаться их и под шумок уйти… Правда, с такой рукой это будет сложно. Пятый круг. Не хотелось бы прибегать к ее помощи, но придется… Замираю перед дверью и прислушиваюсь. Тишину нарушает лишь тихое дыхание эльфийки. Пока время есть. Опять начинаю ходить по кругу… Похоже, это единственный выход. Но не хочу я этого делать, не хочу! Второй круг. И так уже она помогла мне, а я до сих пор не расплатился. Пятый. Да и привыкать я к этому не хочу, каждый раз просить ее о помощи? Седьмой или восьмой? Совсем расслаблюсь и из долгов не вылезу! Опять останавливаюсь, но на этот раз перед стеной. Резко бью кулаком в нее. Ладно, хватит рефлексировать – все равно другого варианта нет. – Какой ты забавный… – неожиданно шепчет волнующий женский голос, идущий сразу отовсюду. Докружил… – Вечно вы то проклинаете, то слезно просите, – словно прочитав мои мысли, а может, и не словно, все тем же волнительным голосом отвечает Тьма. – Чего же хочешь ты? Власти, силы, любви женщин? – Приветствую тебя, о вели… – Хм, я, между прочим, женщина, – перебивает она меня. Хочу в «желтый дом», к добрым дядям в белых халатах! Ответом на эту мысль служит мелодичный смех Предвечной. – Какой же ты забавный, – отсмеявшись, говорит она, – с одной стороны, верен до конца, а с другой – считаешь странным, что я общаюсь с тобой. – Прекраснейшая, ты же знаешь, – начинаю я, тщательно взвешивая слова, – этот мир для меня чужой. – Охотник, – вкрадчиво шепчет она, – ваш орден был всегда верен мне, не прося ничего взамен… Она замолкает, и повисает тишина… – Я также знаю, – через несколько минут продолжает Тьма, – что ты из другого мира. Нет, я не отвечу на твои вопросы. Но излечить могу и сделаю это. – Благодарю, – отвешиваю короткий поклон, – но что будет ценой излечения? Не люблю быть в должниках. – Какой же ты забавный, неудивительно… Она вновь замолкает. – А насчет цены, – выдержав драматическую паузу, вещает она, – я подумаю… |