Онлайн книга «Вейн»
– Вот. Но – увы! – не знаком. Пытался как-то встретиться, не получилось. – Менестрель сдобрил сожаление гитарным перебором. – Что, не снизошел знаменитый вейн до простого смертного? – хмыкнул Юрка. Вернул Азату пиалу и втянулся под куртку, точно черепаха. Его все еще познабливало. – Почему же? Просто не судьба. Носит обоих где ни попадя. – Он действительно так известен? – спросил Егор. – Пожалуй, да. На его счету больше спасенных жизней, чем у любого другого вейна. – Герой, значит, – прокомментировал Юрка. – Медалью-то его наградили? Игорь посмотрел с любопытством. – Ты чего? – одернул Егор. – Ну как же, герой и без медали. Непорядок! Игорь, а песню вы про него уже написали? – Какой противный и злой мальчик, – удивился менестрель. Юрка дернул в усмешке уголком рта. – Ну и зачем он вам сдался, такой нехороший? – полюбопытствовал Игорь. – Да сто лет бы его не видел! – Он мне нужен, – вмешался Егор. – Алекс обещал отправить меня домой. – Не терпится? А что так? У нас тут много интересного. – А у нас – война. Менестрель перестал бренчать. – Забавные вы ребята, как я погляжу. Одному герои не по нраву, другой под пулю рвется. Ты уверен, что тебе домой, а не в обратную сторону? Егор посмотрел на него в упор. – Да. Потрескивал костер. Игорь, подкрутив колки, тихонько пропел: Если ворон в вышине, Дело, стало быть, к войне. Чтобы не было войны, Надо ворона убить. – Что это? – спросил Егор. – Один наш поэт. Перевод – мой. Игорь запел громче: Чтобы ворона убить, Надо ружья зарядить. А как станем заряжать, Всем захочется стрелять. Ну а как стрельба пойдет, Пуля дырочку найдет. Ей не жалко никого, Ей попасть бы хоть в кого, Хоть в чужого, хоть в свово… Во, и боле ничего. Во, и боле ничего. Во, и боле никого. Кроме ворона того: Стрельнуть некому в него [2] . Менестрель резко прижал струны. Егор, сгорбившись, смотрел в костер. Блестела выпавшая поверх футболки бирка. – Иногда, когда совсем паршиво, я думаю: а может, Дан был прав? – сказал он. – Для него это в самом деле чужая война. Игорь, вот вы бы пошли к рации? Вы же вейн, я правильно понял? – К какой рации? Егор торопливо рассказал. – Наверное, да. – Почему? – Я – менестрель. Некоторые песни нельзя петь, если хоть раз не ввязывался в бой. – Только из-за этого?! – поразился Егор. – Ну, у всех свои приоритеты. – А если вам предложат повоевать на другой стороне? – Я выбираю ту, на которой мои друзья. Иначе нет смысла. А теперь скажите мне, господа-товарищи, вам все-таки нужен Грин или ориентиры? – Ориентиры, – ответил быстро Юрка. Егор недоверчиво смотрел на менестреля. – Тогда утром отведу в одно место, там должны помочь. Но договариваться будете сами. Я вас скину и быстренько смоюсь. – Игорь смущенно почесал нос. – Не волнуйтесь, это чисто мои разборки. – Сколько? – прямо спросил Юрка. – У, какой циничный мальчик! Забесплатно. Считайте, меня тоже потянуло спасать человечество в лице двух пацанов. Игорь бережно отложил гитару и достал винтовку. – Мы с Азатом сходим по делам. Часика через три-четыре вернемся. Костром займитесь, совсем потух. – Может, с вами… – Егор потянулся к арбалету. – Не стоит. Мы так, соседей проверим, не влезли бы на чужие пастбища, пока хозяева в отлучке. А мне еще завтра вас тащить, пожалейте старого вейна. – Игорь подмигнул. Они с жузгом ушли в сторону узла, быстро пропав в темноте. – Вот это да, – сказал Егор. – Здорово повезло, правда? Юрка не ответил. Натадинель сходил в рощицу и принес хворосту. Пламя, придавленное ветками, потрещало, набрало силу и взметнулось в небо. Забурлили в котелке остатки жузговской бурды. – Зря ты так про Грина, – сказал Егор. Он сидел, упершись локтями в колени и положив подбородок на кулаки. Смотрел в огонь. – Это еще почему? Тоже мне, строят из себя. Герои! – Он людей спасает. – Ну, в ножки ему поклонись! Одних спасают, а других… – Да чего ты взъелся? – Того! Зеленцов вон тоже, ангел-хранитель всея живого. А мою маму… Юрка с треском разломил палку, кинул в костер. – Она умерла? – помолчав, спросил Егор. – Да. Погибла. Из-за него. – Не успел спасти? – Нет. – А что тогда? Юрка переплел и стиснул пальцы. Егор ждал. – Он ее бросил. С ребенком. Со мной. Он – мой отец! В дневнике была еще одна, последняя запись, без даты. «Мне казалось, сойду с ума. Каждый день бегала на Обводную, чуть под машину не попала. Все думала: вот сейчас он вернется. Вот сейчас. Письмо – ложь! Его не может быть, это неправда. Мы любим друг друга. Или действительно у мужчин другие ценности? Но мне так нельзя. Мне есть ради кого жить. Я жду сына. Говорят, на раннем сроке пол ребенка определить нельзя, а я знаю – родится Юрка. Юрочка, сынулька мой. Не Виктор, нет. Когда-то хотела, чтобы были Виктор-старший и Виктор-младший, теперь не хочу. Он не Зеленцов, он – Жданов. И сына назову в честь своего отца. Папа будет рад. Он у меня – замечательный. Мне нельзя больше ходить на Обводную, нельзя!» …Как-то на физкультуре прилетело по затылку волейбольным мячом. Зазвенело в ушах, и мир на мгновение дрогнул. Так и сейчас, когда Юрка понял, что прочитал. Значит, ему врали? Всю жизнь! Сказочку рассказывали. Мол, мама ездила со стройотрядом и познакомилась с папой. Осенью хотели пожениться, но папа пошел купаться, а реки там бурные. Даже тела не нашли. Мама записала Юрку на свою фамилию – не хотела никому доказывать, что сын имеет право носить другую. Бывает. Ну, судьба такая, несчастливая. Он не помнил, как оказался внизу. Лихорадочно заталкивал в рюкзак свитер. Выброшенные из шкафа вещи валялись на полу. Рубашка свисала из ящика, раскинув рукава. Мялись в рюкзаке мамины фотографии. Расплющило коробок со спичками. |