Онлайн книга «Вейн»
– Конечно. Фонтан на перекрестке в Бреславле. Старик лоцман, сидящий на перевернутой лодке. Задумчивый Игорь с гитарой на коленях, рядом – винтовка. Следующий рисунок Кира задержала на экране. Егор глянул искоса. Он долго подбирал цвет, пока не получился шоколадный с золотистым отливом. Грифель – самый мягкий, не штрих, а мазок. Тени, полутона, блики – лицо словно проступало из глубины листа. Чуть сощурены глаза, рвется с губ смешинка. Волосы цвета меди рассыпались по загорелым плечам. – Кто это? – Талка. Талина Карагарлицкая. Юрка подтянулся на локтях и тоже заглянул. Поцокал языком. – Симпатичная, – снисходительно оценила Кира. – Твоя девушка? Егор покачал головой. – Ну и зря! Улыбнувшись, Кира стала еще красивее. Таких Егор только в кино видел. Сказал, глядя ей в глаза: – У нее отец – майор погранвойск. Если они не успели уехать… Семьи комсостава на оккупированной территории… В горле запершило. Почему он не добежал до интерната?! Хоть бы знал точно. – Извини, – растерялась Кира. – Я не подумала. – Ладно, все! Сам перевернул страницу на планшетке. Катер над озером. Да, определенно получилось. – Ну как? – Возьму у Васьки ориентиры и обязательно приду на твою выставку, – пообещала Кира. Юрка заметил с подковыркой: – Он хочет стать офицером. – Ну, это пока война, а потом – художником? – Как раз потом и поступлю в Ольшевское высшее командное. – Но у тебя же талант! – Многие хорошо рисуют. – Дело не только в технике. Ты показываешь… – Кира замялась, подыскивая слова. – Игорь, он у тебя – настоящий. Не тот, что тут пьянку устроил, а как он есть! Егор, ты можешь! – Я могу быть военным. Я там нужен. И мне это нужно. – А ответственность? Перед талантом, который тебе дан. Долг перед ним. Перебил Юрка: – Это как ты вместо Архитектурного в Разведку? – Да! Егор вспомнил Михаила Андреевича. – Дар – это просто инструмент. От человека зависит, как он им воспользуется. Грин, Дан, Игорь, Евсей, все по-разному. Мой отец – бывший вейн. Он отказался от своего дара. Это, наверное, как в стенгазете, но… Долг перед страной, перед людьми – вот что настоящее! Я… горжусь своим отцом. Вскочил Юрка. Сдернул через голову футболку и на ходу, запинаясь, стянул штаны. Шумно бросился в воду. «Ой, я кретин!» – спохватился Егор. Удивленно смотрела Кира. – Что с ним? Возле камышей Юрка развернулся и, не передохнув, поплыл обратно. Отмахивал широко, поднимая брызги. – Молчи, – быстро сказал Егор. – У него… с отцом проблемы. Юрка выбрался на берег и прошлепал к своим штанам. Резко вывернул карман, так что затрещала подкладка. Достал амулет и кинул Егору. – Дарю. – Ты чего?! – Ничего. Бери, раз дают. Все, я решил. Егор растерянно держал на ладони каменный полумесяц. Триаду: надежда, исцеление, дорога. – Но… – Я остаюсь тут. Он мне не нужен. Возьмешь или выкинуть? – Юрка! – Считаю до пяти. Один. Лицо у него было решительным, того и гляди, действительно швырнет амулет в воду. – Два. – Возьму. Спасибо. Юрка отвернулся, натягивая на мокрое тело джинсы. – Кушайте с булочкой. «Ну что за человек!» – устало подумал Егор. Кира ойкнула и схватила себя за плечо, закрывая наклейку. – Васька! Мы тебя так ждем! Срочно дуй на базу! Воняло. Дан дернулся и пришел в себя. Сощурился от яркого света. Перед ним сидел лекарь и совал под нос пузырек. – Очухался, – сказал довольно. Вейн оттолкнул его. Голова гудела, и на затылке, кажется, наливалась шишка. В коридоре толпился народ, все больше парни в форменных камзолах дворцовой стражи. Бешеной тетки не было видно, а охотник сидел, привалившись к стене, и пялился остекленевшими глазами. Горло ему вскрыли одним отличным ударом. Над лежащим ничком Аруном наклонился Моисей и указал на что-то Оуну: – Думаю, отравлено. Дан на ватных ногах подобрался ближе. Под лопаткой у охранника торчал зазубренный серебристый диск размером в пол-ладони. Моисей сбоку заглянул в лицо Аруну, приподнял веко. – Удивляюсь, что он еще смог драться. Глава Воинского Совета кивнул на охотника: – А с этим что? – Вы сами не видите? – с иронией отозвался лекарь. Стена, пол – все залито кровью. – Меня интересует, почему он со вспоротым животом так шустро двигался. – Скажу как медик – не знаю. Конечно, резервы организма… Пока Моисей рассуждал, парень в сером камзоле наклонился над трупом и бесцеремонно задрал на нем рубаху. Открылся живот. Грязный, но вполне целый. – Сверху на одежду налеплено, – пояснил стражник. – И тряпка кровью пропитана, чтобы текло. – Так, – у Оуна раздулись ноздри. – Что там в приемном покое? Эрки? – Они его не осматривали. Дежурные куда-то подевались, остался один, а тут целое семейство приехало. Дети орут. Ну, глянул так, быстро, понял, что сам не справится, и отрядил в операционную. – Почему его туда понесли вы? Твоя смена закончилась. Дан не сразу понял, что обращаются к нему. – Закончилась, – подтвердил, глядя на мертвого Аруна. – А какой-то псих прибежал, орет: «Быстро в приемный покой!» Ну, мы и пошли. – Эрки! – повелительно сказал Оун, и один из серокамзольников исчез. На смену ему явился другой, доложил: – Нашли дежурных, внизу, в подвале. Все трое задушены. Дан привалился к стене и потер затылок. Ну, пресветлая Иша, уберегла! Спасибо! Оун присел на корточки перед мнимым раненым и рывком разодрал на нем рубаху. Грудь у покойника бугрилась мышцами. На два пальца ниже левого соска темнела наколка: рука, сжатая в кулак. Оун выругался. – Пошли, Дан, – Моисей тронул его за плечо. – Куда? – стремительно развернулся к ним глава Воинского Совета. – А вон, в ближайшую перевязочную. Гляну, чего он тут кровью истекает. Дан только сейчас об этом вспомнил. Помянул Шэта, прижав ладонь к боку. |