Онлайн книга «Ловец человеков»
|
– И они вас послушали? – Пока – да. – Ваш дозорный, – помедлив, произнес он невесело, – вчера ночью предлагал всадить в него нож. Пока не стало поздно и он не надумал открыть ворота. Мейфарт бросил хмурый взор через его плечо в сторону двери, словно надеясь пронзить ее взглядом и увидеть глаза солдата, оставшегося на башне, и сквозь зубы вздохнул: – Может, зря не всадили… – Да, – кивнул Курт, – сегодня он мне так и сказал. Хуже, что я сам начинаю так думать. – Еще не поздно. Он умолк, глядя на Мейфарта настороженно, и нерешительно проронил: – Вы ведь не серьезно?.. – Почему? – пожал плечами тот и, встретившись глазами с Куртом, болезненно улыбнулся. – Поймите, вряд ли сегодня вам удастся сохранить… гм… девственными свои понятия о безгрешности. Забудьте их, церковный мальчик, или ваши шансы выжить сильно поуменьшатся. – Я вам не мальчик, – механически отозвался Курт, и прозвучало это так детски и почти жалко, что щеки загорелись; Мейфарт вздохнул: – Ну, простите, я не хотел вас задеть… – Убивать, капитан, мне приходилось, если вы об этом, – перебил он тихо и уже почти спокойно. – И не раз. Но мне не хочется делать это снова. Я не говорю, что не смогу, если придется, но не хочу ошибиться и лишить жизни, быть может, невинного. И без того… – Что?.. – Ничего, – отмахнулся он. – Не бойтесь – я не забьюсь в угол, если здесь начнется что-то нешуточное. – Простите, – повторил Мейфарт с чувством. – Бессонные ночи нам обоим не на пользу… Давайте просто оба будем внимательнее… – Он вдруг зло усмехнулся, довольно фамильярно хлопнув Курта по плечу: – В любом случае – скоро отоспимся, майстер инквизитор! Нервничает, подумал Курт, не ответив, провожая взглядом прямую, как бревно, фигуру капитана, скрывшуюся за дверью. Потому и не следит за словами, потому и эта вдруг прорвавшаяся наставническая снисходительность, эта покровительственность в разговоре – он просто уверен, что господин следователь ничего еще в жизни не видел и ни на что не годится… Или он прав?.. Курт посмотрел на свою руку, сжал и разжал пальцы. Рука подрагивала. А чего он сто#769;ит, в самом деле? За эту неделю он понял, что «высший градус по всем дисциплинам» – ничто в реальной жизни. Сумеет ли он защитить хотя бы себя, не говоря уже о бароне и запертом наверху Альберте фон Курценхальме? Воистину – последним экзаменом является первое дело, в этом наставники были правы. И вот сейчас Курт, стоя перед кафедрой, смотрел в пол, мялся и вполне рисковал завалиться по самые уши… По коридорам он прошел быстро, попытавшись расслышать, что прошептали солдаты за спиной, и не сумев; к Альберту на этаж заглянул мимоходом, убедившись, что старик Вольф держится молодцом и засыпать не думает, и спустился вниз, к барону. Тот стоял у окна, опустив голову, и бормотал что-то себе под нос, лихорадочно барабаня пальцами по камню стены. – Это вы… – сказал барон уверенно и, обернувшись, пояснил в ответ на удивленный взгляд: – Жизнь в этом замке кое-чему научила. Ваши шаги нельзя не узнать… Что там происходит? – спросил он, вновь обратившись к проему окна, за которым почти уже поднялось солнце – такое же ярко-красное, как почти каждое утро этой испепеляюще жаркой недели. – Они снова здесь? – Да. – Курт подошел и встал рядом, оглядывая видимую отсюда надвратную башню с замершим на ней дозорным, часть двора перед воротами и фрагмент стены, озаренный розовым. – И, кажется, сегодня будет тяжелый день. – Скажите честно, майстер инквизитор, вы верите в то, что все мы выживем? – вдруг спросил фон Курценхальм совершенно спокойно, будто не он двое суток метался в четырех стенах, говоря обрывками бессмысленных фраз и глядя на собеседников полубезумными глазами. – Вы верите, что нам повезет? – Молюсь об этом, – честно ответил Курт, смотря, как Мейфарт, поднявшийся на башню, говорит с солдатом, по временам бросая взгляды вниз, за стену. Барон шелестяще усмехнулся: – Вы не ответили. – И не отвечу. – Стало быть, не верите… Курт вздохнул, следя за фигурами двух людей на башне, и пожал плечами: – Так устроен человек, господин барон, – надеется на лучшее, готовясь к худшему. Я… верю ли?.. Я надеюсь, что все будет хорошо. И вам советую не отчаиваться. Однако… – Да? – поторопил тот, обернувшись к нему; Курт нерешительно кивнул за окно: – Следите за происходящим, и если… Если увидите, что дело принимает серьезный оборот, уходите к сыну, наверх. Только, я вас прошу, не делайте глупостей. Просто заприте все, что можно запереть, на пути к последнему этажу. – Как скажете, – равнодушно отозвался барон, вновь отвернувшись. Бросив последний взгляд на башню, где дозорный все еще говорил с Мейфартом, Курт вышел и двинулся вниз. Солдаты по-прежнему были там, косясь в его сторону недобро и почти с вызовом, и на мгновение показалось даже, что один из них пристроил ладонь на рукоять, сжав пальцы. Ускорив шаг, Курт вышел во двор, щурясь на солнце, – усталые глаза защипало от яркого алого света, все более бледневшего, золотящегося; в голову упорно лезла услышанная где-то, он уже не помнил, где, безрадостная sententia «хороший день, чтобы умереть»… – Пока парень держится, – услышал он голос Мейфарта столь близко и неожиданно, что вздрогнул, отступив. Капитан кивнул на башню, словно поясняя, о ком именно говорит, и прибавил: – Буду заворачивать к нему почаще – мало ли? Если он просто не будет ничего делать, если просто не станет открывать ворот, мы можем заседать здесь очень долго. – Не уверен, капитан. Каспар не захочет тянуть – как и все, он знает, что отец Андреас отправился за… О Господи… – Вдруг сраженный внезапной мыслью, Курт пошатнулся, закрыв ладонью лицо, и Мейфарт подхватил его за локоть, почти насильно прислонив к стене. – Я же говорил, надо было отдохнуть, – сказал капитан укоризненно; Курт застонал, сползши спиной по шершавому камню, и уронил голову, ткнувшись в колени лбом. – Отец Андреас, – договорил он глухо, – отправился за помощью. Об этом знали все. И этот растреклятый пивовар тоже, чтоб его… – Он вскинул голову, глядя на Мейфарта обреченно, и повторил: – Он же знал, что я послал за поддержкой, вы понимаете? И теперь… – Вот дьявол… – проронил тот, оглянувшись на ворота с тоской, и зло ударил ногой в землю: – Дьявол! Все, можно не сомневаться, что наш святой отец лежит в канаве, письмо ваше сожжено… – А мы все заперты в этом каменном мешке… Если б я подумал об этом раньше… – Что бы это изменило? Не терзайте себя зря. – Не зря. – Курт с усилием потер глаза ладонями, начиная ненавидеть это солнце, от которого с раннего утра уже хотелось бежать в тень. – Может, тогда мы строили бы планы иначе. Может, ночью попытались бы выбраться из замка… |