Книга Последний воздушный пират, страница 39 – Пол Стюарт, Крис Риддел

«Я никогда так не смогу», — подумал он.

— Ещё как сможете, мой храбрый господин, — уверил его Геккль, стоявший у него за спиной. — Поверьте мне. Вы не первый и не последний. Многие стояли тут, на академической площадке, изумляясь и терзаясь сомнениями. Даю вам слово, вы тоже научитесь этому.

— Но… — произнёс Плут.

Геккль тихонько щёлкнул клювом:

— Никаких «но», мой храбрый господин. С первой минуты, когда я увидел вас в Восточном Посаде, я понял, что вы не такой, как все: любите Небо и чувствуете Землю.

Плут зарделся.

— Вы получите превосходное образование здесь, на Озёрном Острове, но у вас есть талант, а этого не может дать никакое обучение. И всегда помните об этом.

Плут смущённо улыбнулся.

— Спасибо, Геккль, — сказал он. — Спасибо вам за всё. Я буду скучать.

— Добро пожаловать! — раздался чей-то пронзительный голос с дальней стороны площадки. — Вы новые подмастерья? Боже мой, да вы едва на ногах стоите! Точно-точно! Ещё минута — и вы потеряете сознание!

Плут обернулся и увидел маленького, бедно одетого гоблина-утконоса с морщинистым лицом, который на своих коротеньких ножках семенил по направлению к Стобу и Магде. Одной рукой он придерживал подол долгополой мантии, а другую в сердечном приветствии прижимал к груди. Плут подошёл к ним.

Стоб уже пришёл в себя и заговорил в своей обычной манере:

— Ах, мой милый, будь добр, присмотри-ка за нашими вещами, а затем быстренько отведи нас к Верховному Правителю Озёрного Острова. Думаю, он будет рад встрече с нами.

— Ну конечно, — отвечал гоблин-утконос, на лице которого отразилось неподдельное изумление, — он будет вам рад. Очень рад! — Но при этом гоблин не сделал ни малейшей попытки забрать заплечные мешки.

Стоб нахмурился.

— Ну так что же? — повелительным тоном спросил он.

Геккль повернулся к своему спутнику:

— Мне кажется, вы не вполне понимаете, мой храбрый господин.

— Не беспокойтесь, — вступил в беседу Плут, которому стало неловко за своего товарища. — Мы прекрасно сами можем унести свои вещи. Тем более что мы привыкли таскать их на себе: всю дорогу сюда мы…

— Оставь их здесь, Плут, — резко скомандовал Стоб. — Ничего себе, местечко! Наглые лакеи, которые отказываются делать, что им приказывают! Ну погоди! Увидишь, что будет, когда об этом узнает Верховный Правитель!

— Полагаю, он уже знает про это, — вмешался Геккль.

— Не встревай, Геккль, — грубо оборвал его Стоб, переводя взгляд на улыбающегося гоблина-утконоса. — Сейчас же скажи мне, как тебя зовут, ты, бесстыжий ублюдок!

Гоблин-утконос опустил руки, и Плут увидел, что у него на шее поблёскивает тяжёлая золотая цепь, надетая поверх простого платья. Каждое массивное звено было в форме сплетённых листьев и перьев.

— Мои дорогие уставшие за долгий путь подмастерья! — произнёс, гоблин-утконос. — Вообще-то, я — Парсиммон, Верховный Правитель Озёрного Острова.

Стоб побагровел от стыда.

— Я… я… — заикался он.

Но Верховный Правитель отмахнулся от извинений.

— Вы, должно быть, утомлены и голодны, — сказал он. — Проходите в Академию, и я покажу вам ваши комнаты. А затем я отведу вас наверх, в столовую, где вас ждёт еда и питьё. — Он оглядел всю компанию.

— Но что я вижу! Я ожидал только троих, а вас здесь четверо. И всё же, и всё же.

Стоб, Магда и Плут оглянулись и увидели худощавого юношу с коротко стриженными волосами, который шёл по мосткам в их направлении.

— Он не с нами, ваше высочество, — пробормотал Стоб, снова обретя дар речи.

Парсиммон жестом подозвал молодого человека.

— Добро пожаловать, — с сердечным радушием произнёс он. — Милости просим. А кто вы?

— Ксант, — отвечал юноша, потирая рукой затылок. — Ксант Филатайн. Я — единственный, кто остался в живых из последней группы подмастерьев, которая была послана сюда из Подземного Книжного Хранилища. — Он вытащил подвеску с зубом дуба-кровососа из-под изодранного в клочья плаща и с вызовом предъявил её Парсиммону.

Плут заметил, что руки у юноши дрожат. Он нахмурился. Что-то было такое в этом молодом человеке, отчего Плут почувствовал смутную тревогу.

— Значит, после нас была послана ещё одна группа? — с подозрением спросил Стоб. — Так скоро?

Ксант кивнул:

— Мы получили сведения, что ваша группа погибла во время облавы, устроенной шрайками. Профессора решили немедленно отправить вторую группу подмастерьев.

— Ну-ну, — хмыкнул Стоб.

— Я уверен, профессора отлично знают, что им следует делать, — вмешался Геккль.

— А что случилось с остальными? — спросил Стоб у молодого человека.

Ксант печально покачал головой.

— Погибли, — тихо произнёс он. — Все погибли. — Как бы давясь от рыданий, он тяжело сглотнул слюну. — Я единственный, кому удалось добраться сюда.

Плут внимательно выслушал его. Быть может, он зря встретил юношу в штыки.

— Брон Тернстон, — продолжал Ксант дрожащим от волнения голосом. — Игнис Гимлет. И наш храбрый проводник, лесной тролль Руфус Снеттербарк. Чурбак, бревнообразный червь, сожрал их всех.

— Мне, неизвестны эти имена, — произнёс Парсиммон, — но для меня всегда трагедия, когда мы теряем наших храбрых учеников. И как вы видите, — добавил он, кивая в сторону Плута и остальных путешественников, — этому маленькому отряду всё-таки удалось добраться сюда, и поэтому гибель вашей группы становится ещё более ужасной.

Ксант, потупившись, молча кивнул. Слёзы навернулись у него на глаза.

— Но ты сумел преодолеть все препятствия, Ксант Филатайн, — ласково произнёс Парсиммон. — Добраться до Вольной Пустоши нелегко. Немногим удалось пройти весь путь до конца. Но те, кто это сделал. — Он одобрительно похлопал каждого из четырёх учеников по плечу.

— Вы очень дороги нам. Мы постараемся научить вас всему, что мы знаем, и отправить вас в путешествие для проведения научных исследований, чтобы ваш научный труд, который вы напишете, способствовал углублению наших знаний о Крае. — В глазах у него сверкнул огонь. — Да, да, вы нам очень дороги.

Мастерская лесных троллей

— Черт побери! — заорал Плут и сунул в рот распухший, пульсирующий от боли палец.

Стоб хмыкнул:

— Как прелестно выражается наш юный подмастерье!

— Что, опять заноза? — участливо спросила Магда, стоявшая у верстака.

— Угу, — отозвался Плут, грустно разглядывая свои ладони. Кроме зазубренной щепки, которую ему удалось вытащить зубами из-под ногтя, руки у него были в сплошных порезах, царапинах и ссадинах, не считая синяков.