Онлайн книга «Вольная Пустошь»
— А как же мы? — взвился Плим. — Ты что, позабыл, вейф? Твой друг обещал назначить нас главными надсмотрщиками. Плюнь обернулся, на его тонких губах заиграла надменная улыбка. — Надсмотрщиками? — переспросил он, глядя на вейфа. — Ай-ай-ай, Амберфус, забияка! Воздушные пираты не могут быть надсмотрщиками! Ты же знал, я никогда на это не соглашусь. Амберфус кивнул. — Да, — прошептал он. — Но они-то этого не знали. — Ты обещал! — взвыл Плим. — Ты дал слово! — О да, слово, — протянул вейф. — Ты запомнишь его навсегда: «Прощай!» Гоблины по команде капитана заломили пиратам руки. Плюнь улыбнулся: — Что ж, некоторые из них могут сослужить неплохую службу. Если будут прилежно работать. Стража, увести их! Не обращая внимания на протестующие вопли пленников, Хамодур повернулся к Фламбузии и небрежно махнул ей рукой. — Не могла бы ты оставить нас, дорогуша, — бросил он. — Но… но… — Фламбузия от возмущения не могла подобрать слов. — Его микстура! Его мази! Его… — Фламбузия всегда при мне, — заметно встревожился вейф. Хамодур снова ухмыльнулся, обнажив острые жёлтые зубы, впихнул вейфа в кабинет и захлопнул дверь перед самым носом у няньки. Повернув ключ, он пристально посмотрел на Амберфуса. — Сначала дела, — наставительно сказал он. — Ты же хотел поговорить с глазу на глаз. — Да, хотел, — пробормотал Амберфус. — Но Фламбузия же не в счёт. Хамодур увлёк вейфа к маленькому столику. — Да забудь ты хоть на минуту о няньке, — вздохнул он. — Лучше покажи, что в шкатулке! Амберфус снял с шеи цепочку, на которой болтался ключ, и торопливо открыл замок. Внутри оказались простые бумаги. Вейф вывалил их на стол и откашлялся. — Будучи правой рукой Вокса Верликса, величайшего ума Старого Нижнего Города, я имел доступ в его личные покои. Сообщив тебе, друг мой, о своём скором приезде, я намекнул, что везу с собой нечто особенное. — Помню. Вопрос в том, насколько оно особенное. — Хамодур сверкнул глазами. — Разработки Вокса Верликса. Все в Крае знают про Санктафраксов Лес, Башню Ночи и Дорогу через Топи, — вейф сделал эффектную паузу, — но это лишь малая толика из задуманного Воксом. У него было множество планов, удивительных по своей гениальности. — Амберфус принялся перебирать бумаги. — Катапульты, бревнометатели, огненные пращи. Среди нас жил великий изобретатель с беспокойным, пытливым умом. А вот это, — Вейф расстелил на столе последний пергамент, — лучший из его планов. — Вижу, — прошептал Хамодур, склоняясь над столом. — Прекрасно! Просто великолепно! — Знал, что тебе понравится, — улыбнулся Амберфус. — Это превзошло все мои ожидания, — молвил Плюнь. — А теперь позволь мне сделать тебе ответный подарок. — Подарок? — Амберфус задохнулся от восторга. — Какой… какой подарок. — Вейф разразился кашлем. — Ох, Фламбузия! Мне нужна моя Фламбузия! В дверь заколошматили. Встревоженная нянька требовала немедленно впустить её внутрь. — Она тебе не понадобится, поверь мне. — Хамодур подвёл кашляющего вейфа к двери, ведущей в соседнюю, смежную с кабинетом комнату. Вейф заглянул внутрь и вытаращил глаза. Кашель Амберфуса куда-то пропал, щёки залил румянец. — Друг мой! — ахнул он. — Я, наверное, умер и попал в Вечную Долину! Плюнь только усмехнулся и ввёл вейфа внутрь комнаты, где его сразу же окружили аптекари балаболы с массажными мочалками, душистыми вениками, фланелевыми полотенцами и ароматическими маслами. — Я отдаю в твоё распоряжение своих личных лекарей. Наслаждайся! — Амби? — бушевала снаружи Фламбузия. Но вейф уже позволил уложить себя на лавку. — Амби? Амберфус ничего не ответил. Он лишь блаженно улыбался, чувствуя, как в кожу проникают цветочные масла и мази, травяные бальзамы и эликсиры. Множество рук принялись бережно растирать и мять его тщедушное тельце. Вейф сладко зажмурился. — АМ-БИ! — Потом, Фламбузия, — проурчал он, отдаваясь крепким, молодым рукам. — Всё потом. Гоблиново Гнездо — Но почему самое тяжкое выпадает всегда на долю длинноухих? — возмущался Мигмяу Серый. Старый гоблин за свою жизнь многое повидал, но никак не мог взять в толк, отчего каждый месяц на Опушку Литейщиков должно поставляться до тысячи ни в чём не повинных гоблинов. Скоро некому будет сажать, а потом собирать урожай. А это означало одно — голод. — Потому что мои плоскоголовые и молотоголовые гоблины — воины, старик, — вскинулась Литтаг. — Они должны сражаться, а не стоять у печи. — И мои клыкастые гоблины для этого не годятся. — Рутрот Кусачий с грохотом опустил на стол тяжёлую кружку. — Воевать — это пожалуйста, а в проклятой кузнице потеть — уж увольте! Хемтафт Топорбой неловко заёрзал на троне и поправил свой расшитый перьями плащ. — Дело в том, что нам нужна эта проклятая кузница, — сказал он, буравя взглядом Рутрота. — У нас просто нет выбора. Сейчас Плюню как никогда требуются рабочие руки. Я думал, всё уже решено. Старейшины согласно закивали. Почувствовав, что удача на его стороне, Хемтафт решил перейти к решительным действиям. Он внимательно оглядел своих соратников: молотоголовую красноглазую гоблиншу Литтаг, хмурого клыкастого гоблина Рутрота Кусачего, громадную Бабку Сладкоежку Вторую и старого Мигмяу Серого. 
— На Опушке Литейщиков затеваются великие Дела, — вкрадчиво завёл Хемтафт. — Если задуманное осуществится, все племена Гоблинова Гнёзда получат небывалую власть и невиданные доселе богатства. Нужно лишь немного потерпеть. В это время унылая черноухая гоблинша плюхнула на стол поднос с полными кружками лесного эля. Предугадав долгие и сложные переговоры, Хемтафт позаботился обо всём заранее. Предводители племён уже успели осушить целую бочку. — О каких великих делах ты толкуешь? — спросил Мигмяу Серый. — Ради чего мы жертвуем своими собратьями? Хемтафт Топорбой важно приосанился. — Ты должен доверять мне, Мигмяу, — надменно проговорил он. — Повсюду шпионы из Вольной Пустоши. — Он покосился на черноухую гоблиншу. — Нужно соблюдать осторожность. Хамодур Плюнь планирует нечто грандиозное, а для этого ему требуется много, очень много рабочих. Я пока сам многого не знаю, скажу только, что Плюнь называет своё предприятие «Пожиратели Пустоши». Повисла тишина. Гоблины задумчиво потягивали эль и барабанили пальцами по столу. Рутрот Кусачий первым прервал молчание. |