Книга Джо Варвар и Чвокая Шмарь, страница 47 – Пол Стюарт

Кухонная утварь опять разошлась не на шутку. Особенно старались здоровенные мясннцкие ножи. Дракониха зажала лапами уши.

— Ну все… — простонала она. — У меня опять мигрень!

Динь-дон-клинг-клянг-клонк!

— «Бесплатное приложение», нет, вы только подумайте! — Рэндальф покачал головой; на лице его было написано глубочайшее презрение. — Вынужден сообщить, мадам, что я волшебник, и зовут меня Рэндальф Мудрый, и мое основное занятие — волшебство. А в настоящее время я, по сути дела, единственный волшебник Чвокой Шмари и постоянно проживаю на Зачарованном Озере.

— Ну да, единственный — в своем роде! — вставила Вероника.

— Заткнись, Вероника! — велел ей Рэндальф.

— Так ты волшебник? — переспросила Марго, устало на него глядя, и мотнула головой в сторону кухонной утвари. — В таком случае, не мог бы ты немного их утихомирить?

Глубоко вздохнув, Рэндальф огорченно покачал головой.

— Увы, это совсем не так просто, мадам, — сказал он. — Посуда, безусловно, кем-то заколдована! И я уверен: заколдовал ее великий волшебник, пользующийся поддержкой темных сил!

— Да знаю я, что это за колдун! — чирикнула Вероника.

— Заткнись, Вероника! — рявкнул Рэндальф. — Подобные чары весьма коварны. Чтобы овладеть таким мастерством, нужно много учиться… Но, к счастью, мадам, оно немного знакомо и мне…

— О, как нам повезло! — съязвила Вероника.

— Вероника, я в последний раз предупреждаю тебя! — прошипел Рэндальф и опять повернулся к Марго, — Расскажи все, что тебе известно об этой посуде.

— Ну… она появилась у входа в мою пещеру совершенно внезапно, — начала дракониха, — и разбудила меня… Да-да, она разбудила меня какой-то громкой волшебной музыкой и настолько заворожила, что я в конце концов присоединилась к их странному танцу… А потом мне захотелось… присоединить их к прочим моим сокровищам. Да и какому дракону этого не захотелось бы? — Она покачала головой. — Зато теперь я очень сожалею, что не оставила их там, в саду!

— Ты не единственная, кто об этом сожалеет, — прошептал Рэндальф, потирая избитое, израненное тело.

Пещера опять тряслась от невообразимой музыки и шума. Дракониха закатила глаза.

— Ох, как же они шумят! — простонала она, — Я просто не знаю, что делать! Ну, когда же теперь мне снова удастся уснуть?

— Уснуть? — удивился Джо. — А я думал, ты только что проснулась.

— Таковы драконы, чтоб ты знал! — тут же встряла Вероника. — Они девяносто девять процентов своей жизни проводят во сне, а остальное время ползают вокруг своих сокровищ и пускают слюни… — Она презрительно чихнула. — Если, конечно, можно назвать эту груду хлама «сокровищами».

— Как ты смеешь! — взвилась оскорбленная Марго.

— Да так и смею! — И Вероника пренебрежительно махнула крылом. — Нет, вы только посмотрите! Я, например, в жизни такой свалки не видела!

Из ноздрей Марго опять повалил черный дым.

— Да кто тебе разрешил, козявка, подобным образом отзываться о моем сокровище! — взревела она. — Фамильные драгоценности! Бесценные богатства!

— Вроде того ведра? — язвительно спросила Вероника.

— Ведра? Какого ведра? Ах, ведра… — рявкнула Марго, подхватила ведро с пола, распрямилась настолько, насколько позволяли своды пещеры, и свирепо посмотрела на Веронику и ее спутников, — Какое же это ведро! У тебя что, совсем художественного вкуса нет? Истинную красоту увидеть не можешь? Это же священный Ночной Горшок Тринна, опустошаемый лишь раз в тысячу лет!

— Ф-фу! — вскричал Рэндальф и, плюясь, фыркая и хрюкая от негодования, принялся судорожно перебирать свою бороду буквально по волоску.

— Что значит «фу»? — воз мнилась Марго. — Не «фу», а произведение искусства!

— Ночной Горшок Тринна! — продолжал ужасаться Рэндальф. — Значит, это он наделся мне на голову?!

— И он был далеко не пуст, судя по твоему виду, — справедливо заметила Вероника.

— Все равно он очень красивый, — примирительно сказал Джо, стараясь разрядить обстановку, и огляделся. — У тебя тут так много прелестных вещей, Марго!

Взгляд драконихи смягчился.

— Да, ты прав, дорогой! Они действительно прелестны! — заворковала она. — У тебя, я смотрю, глаз наметанный! Ты понимаешь, что значит красота! — Марго прямо-таки лучилась от счастья и гордости. — Сколько лет я потратила, чтобы собрать такую коллекцию!.. То серебряный щит добудешь, то королевскую корону с самоцветами… — Она ласкала взглядом свои сокровища, пока взгляд ее не наткнулся на громогласную и совершенно не желавшую ей подчиняться толпу кухонной утвари. — Оставьте рыцарские доспехи в покое! — вскричала она, увидев, что группа расхулигамавшихся вертелов пытается проткнуть нагрудную пластину. — А вы, поварешки, немедленно прекратите тарахтеть!

Дзинь-блям-клинк-кланк!

Марго повернулась к Джо и беспомощно закатила глаза.

— Честное слово, дорогой, — промолвила она, — япросто изнемогаю! Не знаю, сколько я еще смогу продержаться!

Джо сочувственно покивал и спросил:

— А есть у тебя какие-нибудь действительно бесценные сокровища?

— Естественно! — воскликнула Марго. — Заколдованные зеркала, магические шпаги, непробиваемые воинские доспехи — все как полагается! — Она внимательно посмотрела на гору блестящих предметов, будто пытаясь что-то отыскать. — Но это ничто в сравнении с моими любимыми… — Марго умолкла и принялась рыться в груде вещей. — Они где-то здесь… — бормотала она, потом вздохнула. — Должна признаться, тут у меня некоторый беспорядок…

— А что ты ищешь? — спросил Джо.

— О, нечто совершенно необыкновенное! Лишь истинный коллекционер способен оценить это, — уверенно заявила Марго. — Ради них мне и умереть не жалко!

Рэндальф нетерпеливо поцокал языком.

— Да-да, — сказал он, — я совершенно не сомневаюсь, что у тебя там есть замечательные вещицы, но, увы, нам давно пора…

— А это не они? — спросил Норберт и вытащил из груды две довольно помятые жестяные банки.

Марго от радости завертелась волчком.

— Да, да! Они! — Она лучезарно улыбнулась Норберту. — Какой же ты молодец! У тебя острый глаз настоящего коллекционера! — И Марго счастливо рассмеялась. — Даже ТРИ ОСТРЫХ ГЛАЗА!

Норберт так и просиял.

— Динь-дон-бряк-звяк! — вовсю старалась кухонная утварь.

— Вы посмотрите, какова работа мастера! — кричала Марго, перекрывая жуткий шум. — Такая тонкая, такая экспрессивная! Представьте, такая прелесть создана всего лишь для того, чтобы хранить вареные бобы! Просто умереть можно!