Онлайн книга «Уши не трогать!»
– И что? – стараясь скрыть боль за усмешкой, поинтересовалась я. – Если внести изменения в твой временной период, изменится и моя реальность. Потому что ты в прошлом, я – в будущем. Это и двоечнику ясно. – Нет, – шепнул Арх. – В действительности все довольно сложно, но, если упростить и представить, что время линейно… нужно вспомнить и о том, что оно дифференцировано. Видишь эти отрезки? Они соответствуют эпохам. Каждая эпоха, по сути, маленький мир со своими порядками. За дифференциацию времени отвечают боги. Они рождаются в начале эпохи, а в конце – умирают. Их смерть соотносится с завершением временного периода, и время, грубо говоря, обнуляется. Наступает новая эпоха, за которую отвечают другие боги. И так до бесконечности. Кроме того… Ты же понимаешь, эпоха – явление глобальное, она слишком важна и как следствие защищена от серьезных изменений. Мы не можем сидеть и спокойно смотреть, как перемещенцы перекраивают мир, который строился тысячелетиями, поэтому… после каждого перемещения во времени, когда фактор изменений уходит восвояси или умирает, происходит откат. Система возвращается в первоначальное состояние. Несколько секунд переваривала сказанное, потом спросила осторожно: – То есть… все, что я здесь делала, зря? – Нет, не зря. Просто изменения, внесенные тобой, обнулятся. Черт. Черт! Я что же, могла все это время не париться, а просто валяться на диване и плевать в потолок? И зачем я тогда… Стоп. А как же сила Творца, как же… – Врешь! – выпалила я. – Врешь и не краснеешь! Ты же… ты же пытался обрести силу Творца! Я знаю! Ты нарочно переместил меня в штаб-квартиру «Свободного Севера», ты спас от смерти единственного эльфа, способного помешать изменить ситуацию с человечеством! Ты… – Я переместил тебя в орден, потому что думал, что ты сумеешь их отрезвить и использовать в своих целях, – парировал бог. – А графа Фактимуса… Черт! Он действительно умер, но мне пришлось его вернуть – это была ответная услуга Эркас за то, что пропустила тебя сквозь полог. – Да? А почему богиня сама не вмешалась? Почему не спасла? Тем более если после моего возвращения домой все бы вернулось на круги своя? – Наши возможности тоже ограниченны, – с грустью признался среброволосый. – Особенно здесь, на физическом плане. К тому же она не знает, что с твоим уходом случится откат. Никто не знает. Это высшая тайна покровителей Времени. – Но сила Творца!.. – С чего ты взяла, что я хочу и, главное, могу ее получить? Я несколько растерялась. – Как? Мне эльфы сказали… Они же знают, что происходит в их мире. Знают, по каким законам этот мир живет! – Уверена? – Арх грустно ухмыльнулся. – Вот представь, что ты в своей реальности и к тебе приходил перемещенец. Ты сможешь объяснить ему, как отреагируют боги вашего мира на его появление? – Я – нет. У меня другая квалификация. – А кто сможет? Я зависла. Черт, а ведь действительно. Кто? Колдуны и экстрасенсы – что они знают о богах? А что знают о мироздании патриархи и епископы? – Видишь ли, Лёля… В каждую эпоху существуют те, кто на двести процентов уверен, что понимают божественный замысел. Они берутся объяснять волю богов, хотя… боги и сами не всегда знают, чего хотят и как поступят. – Это ты про нее? – Я кивнула на Эркас. Богиня эльфийской справедливости по-прежнему убивала меня взглядом. – И про нее тоже. Нет. Не может быть. Пусть в моем мире вряд ли найдется тот, кто способен объяснить перемещенцу, что к чему, но здесь ситуация совершенно иная! Эльфы общаются со своими богами! – Основную часть теории я слышала от Шердома. Он мне не нравится, но он – настоящий маг. И он посвящен в твои тайны! Он продал тебе душу! – Лёля, перестань искать отговорки. Нет. Не перестану. Потому что я не могу и не хочу смириться с мыслью, что все, сделанное мной в этом мире, зря! Не хочу верить, что каргуля умрет от рук людей. Не хочу думать о том, что Орис погибнет. Что канализация – выстраданное, излюбленное изобретение – исчезнет! – Но ведь ты утратил власть над эльфами. Они прокляли тебя и забыли! Ты обижен. И ты… ты умираешь! Нет, от этого аргумента Арху не отвертеться. Выживание – инстинкт, и даже высококультурный эльфийский бог не способен добровольно лечь в гробик. – Я не умираю, Лёля… Я буду существовать до тех пор, пока существует Время. Более того… я способен безболезненно преодолевать точки гибели эпох, потому что я – покровитель Времени. Мое бессмертие – абсолютно. – Тогда зачем?! Почему! – Сперва любопытство, после… – начал было Арх. Я не выдержала и выдала свою, честную версию: – Козел! Ты просто ушастый козел! – Лёля… – Клоунессу себе нашел, да? Как ты мог, Арх?! Как ты мог! Я же верила тебе, я… я… – Лёля, успокойся, пожалуйста. Нет. Не успокоюсь. Этот мир прожевал и выплюнул. Растоптал и выбросил. Сломал, как надоевшую куклу. Черт! Я же с самого начала знала, что эльфы – уроды! – Моя мутация. Она останется? – севшим голосом, спросила я. На лице проклятого бога отразилось сожаление. Он наконец разжал объятия. – И мутация, и память. – А Грегор и Антуан? Они будут помнить о том, что случилось? – Вообще, память оставляют только операторам временного перехода. У инициаторов ритуала останется фрагментарная память, у остальных – ничего. – Значит… каргуля и Орис тоже забудут? Среброволосый кивнул и добавил: – А Георганус, как оператор перехода, будет помнить все. Он возненавидит людей еще сильнее. Попытается ужесточить правила содержания, но общество его не поддержит. Инициатива короля покажется аристократии необоснованной. После, когда король расскажет о будущем, его обследуют и придут к выводу, что монарх помутился рассудком. А спустя несколько тысячелетий один принц прочтет хроники о жизни предка и решит, что Георганус был прав, а его попросту не поняли. И вызовет монарха в будущее… – То есть… Все было предопределено? – Во временном потоке отображаются только точки перехода, вариант действия оператора может быть любым. – Черт! Какие же вы уроды. – Лёля… Я увернулась от его прикосновения. Смахнула с ресниц злые, жгучие слезы. Нет. Не верю. Не могу и не желаю верить, что все зря. Я знаю – Арх врет! Нагло и цинично. И если поймать его на лжи – признается, что все не так. – А лошадь? – Какая лошадь? – нахмурился бог. |