Книга Падение Святого города, страница 51 – Р. Скотт Бэккер

Вместе с Санумнисом и Скайваррой Найюр выехал на вал, выходящий к лагерю. Подъем на гребень был подобен выходу из уютного укрытия в самое сердце битвы — такой стоял шум. Палатки во множестве теснились у основания крепостных стен, заполняя вытоптанное тысячами ног поле. Голая земля по узкому проходу перетекала в дорогу, бегущую на юг, по заброшенным полям к реке Орас, что вилась сине-черной лентой за подернутыми дымкой зарослями деревьев. На западной стороне лагеря собралась большая толпа. Тысячи человек в грязных красных туниках грозили кулаками конрийским рыцарям, стоявшим цепью в сотне шагов на дальнем конце вырубленного сада. Не считая шлемов и забрал, они во всем походили на кианских всадников.

Санумнис мрачно присвистнул.

— А не перебить ли их? — спросил он.

— Твоих людей задавят числом. Так ты просто дашь им оружие.

— Но не оставить же все как есть? Найюр пожал плечами.

— Не вижу осадных башен… Просто удерживай их за оцеплением, подальше от офицеров. Как только толпа получит предводителя, она превратится в армию. Если солдаты начнут строиться и вспомнят о порядке, немедленно вызывай меня.

Барон кивнул и посмотрел на командира с невольным восхищением.

Вскоре пришло известие от Тройатти. Капитан побывал на заброшенном городском кладбище в малонаселенном кианском квартале, где его люди нашли нечто вроде подземного хода. Найюр подозревал о такой возможности давно — задолго до того, как нашел Тройатти на четвереньках и без рубахи у входа в полуразрушенный склеп.

Конфас бежал.

— Этот путь выводит за стены на несколько сотен ярдов, — мрачно сказал конриец. — Им пришлось прокопать выход к поверхности. — Он скривился, словно хотел сказать: «По крайней мере, он замарал свои руки».

Найюр несколько мгновений внимательно смотрел на него и думал о нелепости того, что айнрити наносят себе шрамы на манер скюльвендов. Как будто от этого становятся более мужественными. Он посмотрел на кладбище: покосившиеся обелиски, провалившиеся склепы, кривоватые статуи, все нансурские или кенейские. Он не ощущал ничего страшного, что остановило бы фаним от осквернения этого места. В соседних улочках слышались голоса — там перекликались хемскильвары.

— Прекрати поиски, — сказал Найюр. Кивнул на вход в туннель. — Закрой его. Завали.

Он повернулся, чтобы посмотреть на гавань, но кирпичный фасад дома мешал ему. Конфас устроил все это… Проведя столько времени с дунианином, он научился различать замыслы.

Нельзя допустить второго Кийута.

«Забываю… о чем-то…»

Не говоря ни слова Тройатти, он пустил коня галопом по короткой дороге к Донжону. Прошагал по изукрашенным залам, выкликая адепта Багряных Шпилей Саурнемми. Посвященный вывалился из своих комнат с еще припухшими после сна глазами.

— Какие Напевы ты знаешь? — рявкнул на него Найюр. Вялый дурак ошарашенно заморгал.

— Я… я…

— Можешь воспламенить дерево на расстоянии? Корабли можешь зажечь?

— Да…

Откуда-то издалека раздался звук конрийского рога: Санумнис призывал его. В лагере что-то началось.

— В гавань! — прорычал Найюр, поворачивая назад. Краем глаза он уловил Саурнемми, ошарашенного и неуклюжего, вцепившегося в подол своей красной ночной сорочки.

Он помчался к Зубу, откуда вроде бы слышался рог. Призыв прозвучал еще три раза, резкий и печальный. Найюр пробился сквозь толпу рыцарей в открытом проходе за воротами Зуба. От основания барбакана ему махали руками и кричали.

— Быстрее, — сказал барон Санумнис, как только Найюр взлетел на верхние ступени лестницы. — Иди сюда.

Наклонившись между двумя зубцами, Найюр увидел, что солдаты Конфаса покинули лагерь и двинулись на север. Они группами перепрыгивали через канавы, миновали посадки деревьев…

— Вон там, — проговорил Санумнис, теребя одной рукой свою бороду, а другой указывая на широкий изгиб реки Орас.

Всмотревшись в заросли черных песчаных ив, он увидел отряд вооруженных всадников, ехавших вольным строем. Впереди вилось алое знамя с Черным Солнцем и конской головой… Кидрухили.

— И там, — добавил Санумнис, на сей раз показывая на поросшие зеленью склоны холмов.

Хотя там их прикрывал сумрак лощины, Найюр ясно все разглядел. Пехота.

— Ты погубил нас, — сказал Санумнис.

Его голос звучал странно. В нем не было обвинения, но было что-то более страшное.

Найюр повернулся к нему и тут же понял, что Санумнис очень хорошо представлял себе их положение. Он знал, что имперские корабли причалили где-то севернее города и высадили там неизвестно сколько тысяч человек — несомненно, хватит на целую армию. Более того, он знал, что Конфас не позволит себе оставить кого-то из них в живых.

— Ты должен был убить Конфаса, — сказал Санумнис— Ты должен был убить его.

«Слабак! Жалкий паршивец!» Найюр нахмурился.

— Я не убийца.

Невероятно, но глаза барона потеплели. Найюр почувствовал что-то почти… близкое между ними.

— Да, — кивнул Санумнис — Думаю, ты не убийца. «Нытик!»

И словно пораженный предчувствием, Найюр обернулся и посмотрел на Волок — широкую улицу, что шла от Зуба до самой гавани. За лабиринтом крыш виднелись самые дальние из черных грузовых кораблей. От ближних выглядывали только мачты.

Вспышка света в проеме между стен. Найюр моргнул. Раскат грома. Все в ужасе обернулись туда.

Снова вспышки. Санумнис ругнулся по-конрийски.

Адепты. Конфас спрятал на кораблях своих колдунов. Имперский Сайк. Мысли в голове Найюра бешено завертелись. Он обернулся к войскам, выдвигавшимся из долины. Посмотрел на садящееся солнце. Снова грохот и треск в небесах.

— Нужны хорометатели, —сказал он барону. — У тебя найдется четыре лучника с хорами?

— Братья Диремти и еще двое. Но тогда им конец… Имперский Сайк! Сейен милостивый!

Найюр схватил его за плечи.

— Это предательство. Икурей должен убить всех, кто может свидетельствовать против него. И ты это знаешь.

Санумнис бесстрастно кивнул. Найюр ослабил хватку.

— Вели своим ребятам с хорами расположиться в зданиях вокруг гавани, чтобы не быть на виду. Объясни им, что убить надо только одного человека — одного из них, — чтобы запереть Сайк в гавани. Без прикрытия пехоты они не выступят. Колдуны берегут свою шкуру.

Глаза Санумниса сверкнули — он понял замысел. Найюр знал, что Конфас наверняка приказал адептам оставаться на кораблях, потому что их главная задача — не дать никому уйти. Экзальт-генерал не дурак, чтобы подвергать риску самое тонкое и мощное свое оружие. Нет, Конфас намеревался войти через Зуб. Но пусть Санумнис и остальные думают, будто они вынудили Икурея прорываться этим путем.