Книга Спин, страница 109 – Роберт Чарльз Уилсон

— Как будто в твой глаз вросли какие-то кристаллики. Склера выглядит нормально, радужка тоже без заметных изменений. Но зрачок полностью забит… Ну, как будто мельчайшие кусочки слюды, что ли. Услышал бы — не поверил. Я не знаю, что с этим делать.

Я встал, подтащил к кровати стул, уселся снова. Какое-то время мы молчали. Я вслушивался в тиканье прикроватных часов, ещё одной антикварной редкости часового хозяйства Кэрол.

Джейсон вздохнул и попытался изобразить на физиономии бодрую улыбку:

— Спасибо, Тайлер. Естественно, что ты не знаешь, что с этим делать. Ты с этим ничего не сможешь сделать. Но твоя помощь мне в ближайшие дни всё равно понадобится. Кэрол пытается, но она уже не та.

— Я тоже не тот.

Дождь после непродолжительного затишья полил снова.

— Помощь мне нужна не чисто медицинского свойства.

— Ты имеешь какое-то представление о том, что с тобой произошло?

— Лишь отчасти.

— Тогда, пожалуйста, объясни, потому что меня это пугает.

Джейсон слегка склонил голову, как будто прислушиваясь к каким-то неведомым мне звукам. Я уже стал опасаться, что он обо мне забыл, когда он вдруг снова заговорил:

— Вкратце суть в том, что моя нервная система попала под контроль чего-то мне неподвластного. Состояние глаз — лишь одно из внешних проявлений моего общего состояния.

— Болезнь?

— Нет, но внешние проявления болезни.

— Заразное состояние?

— Нет. Напротив, полагаю, что уникальное. Этой, с позволения сказать, болезнью могу заболеть лишь я один. Во всяком случае, на этой планете.

— Значит, это связано с Четвёртым возрастом?

— В какой-то мере. Но я…

— Нет, Джейс, сначала ответь. Является ли твоё теперешнее состояние прямым следствием применения того средства, которое я тебе вводил?

— Не прямым следствием, нет. Ты заблуждаешься, если так думаешь.

— Мне сейчас наплевать, кто в чём заблуждается. Кэрол сказала тебе, что Диана больна?

— Сказала, что у неё что-то вроде гриппа.

— У неё не грипп, Джейсон. У неё СПАССА в запущенной форме. Я провез её две тысячи миль сквозь то, что все считают концом света, потому что она умирает и потому что есть лишь одно средство её спасти, а теперь у меня появились сомнения и на этот счёт.

Он сделал движение головой, как будто пытался отогнать что-то мешающее, и, когда я уже собирался привлечь его внимание, снова открыл рот:

— Марсианская жизнь сложнее, чем мы её видим. Есть в их жизни определённые аспекты, которых Ван в разговорах с тобой не касался. И-Ди кое о чём догадывался. Марс далеко ушёл от нас в области биотехнологии. Когда-то четвёртый возраст на Марсе представлял собою именно то, что мы о нём думали: долголетие и социальная институция. Но затем произошли кое-какие изменения. Для поколения Вана Четвёртый, скорее, платформа, исходное состояние для дальнейших модификаций. Это уже не просто четвёртый, а четыре-один, четыре-два и так далее, в разных направлениях.

— То, что я тебе вводил…

— Ты вводил мне базовый четвёртый, без всяких подпунктов.

— Но?

— Но… Я пошёл дальше.

— Значит, Ван захватил на землю и другие модификации?

— Да. Цель…

— К чёрту цель. Ты абсолютно уверен, что страдаешь именно от модификаций, а не от начального лечения?

— Абсолютно уверен.

Я встал.

Джейсон услышал мои шаги, удаляющиеся к двери.

— Я всё могу объяснить, — сказал он. — И мне понадобится твоя помощь. Позаботься о ней, Тай. Я надеюсь, что она выживет. Но имей в виду, моё время тоже ограниченно.

Марсианские медикаменты оказались там же, где я их оставил, в подвальном тайнике маленького дома. Я достал их и вернулся в «большой дом» по мокрой лужайке, под косым янтарным дождём.

Кэрол прижимала к лицу Дианы кислородную маску.

— Экономьте кислород, — сказал я. — Вряд ли мы сможем запросто добыть ещё баллон.

— У неё губы посинели.

— Давайте глянем.

Кэрол отодвинулась, подпустила меня к кровати дочери. Я закрыл кран, снял маску с лица Дианы. С кислородом нужно обращаться осторожно. Он необходим для пациента с расстройством дыхания, но неумеренное его потребление тоже может вызвать проблемы, «сжечь» лёгкие. Я опасался, что дозировку кислорода придётся увеличить из-за ухудшения состояния Дианы. Могла возникнуть нужда в искусственной вентиляции лёгких, но об аппарате искусственного дыхания я мог лишь мечтать.

Химию крови тоже нечем было исследовать, однако, когда я удалил маску, губы Дианы выглядели относительно нормально. Но дышала она неглубоко и часто, а открытые глаза, похоже, ничего не воспринимали.

Кэрол внимательно следила за мной, за моими манипуляциями с пыльной упаковкой марсианских пузырьков.

— Что это?

— Единственное, что может спасти ей жизнь.

— Ты уверен, Тайлер?

Я кивнул.

— Нет, ты на самом деле уверен? Ведь это то, что ты вводил Джейсону, так? Когда у него был АРС.

Отрицать бесполезно.

— Да.

— Я, конечно, тридцать лет как уже не врач, но кое-что почитывала. И когда вы в последний раз сюда приехали, я поинтересовалась АРСом. И вычитала, что он неизлечим. Что нет от него чудо-средств. А если бы были, то вряд ли они подошли бы против СПАССА. Таким образом, напрашивается вывод, что ты хочешь применить что-то, связанное с этим морщинистым марсианином.

— Не спорю, Кэрол, не спорю.

— Я не рвусь с тобой спорить, я хочу, чтобы ты меня убедил. Я хочу быть уверенной, что с Дианой не случится того, что теперь стряслось с Джейсоном.

— Не случится, Кэрол, — заверил я её, полагая, что она догадалась о невысказанном мною окончании фразы: «…надеюсь, что не случится».

Она вгляделась в моё лицо:

— А тебе ведь на неё не наплевать.

— Нет.

— Да-а, — протянула Кэрол. — Иной раз диву даёшься, насколько прилипчивой может быть эта самая любовь.

Подняв шприц, я шагнул к Диане.

* * *

К полудню дом не только нагрелся, но и настолько пропитался влагой, что я не удивился бы, увидев на потолке мох и плесень. Я сидел рядом с Дианой, опасаясь ухудшения её состояния вследствие инъекции. Меня отвлек громкий стук в наружную дверь. «Бандиты… Воры… Грабители…» — промелькнуло у меня в мозгу. Однако, когда я подбежал к лестнице, Кэрол уже благодарила какого-то плотного сложения мужчину, распрощавшегося с нею и отворачивавшегося, чтобы удалиться. Кэрол заперла дверь и повернулась ко мне: