Онлайн книга «Имидж старой девы»
|
Секундочку!.. А почему Бертран называл все эти цифры и фамилии? Просто так, ни с того ни с сего? Я пою, а он бормочет? Ну да, смотрит на улицу сквозь бинокль ночного видения и просто так бормо-о-очет… Но ведь не на улице же он вычитал эти цифры и названия! А где?.. Внезапно Бертран резко оборачивается, а потом делает такое движение, как если бы решил броситься в окно. Шторы смыкаются за ним, а за моей спиной вдруг раздается скрип паркета. Оборачиваюсь. Маришка! Господи боже… Стала петь мышонку кошка: «Мяу-мяу, спи, мой крошка, Мяу-мяу, ляжем спать, Мяу-мяу, на кровать!» При чем тут кошка? Я сама не знаю, что бормочу, перепутала всех мышонкиных нянек, смотрю на сестру остановившимися глазами. Ой, что она сейчас скажет!.. Вот уж воистину а-яй! – Я тебя напугала? – виновато спрашивает Маришка. – Извини, пожалуйста. Меня разбудила моя неспокойная совесть. Я же обещала взять сегодня Лизоньку к себе. Ты совсем замучилась, бедняжечка, еле стоишь! Давай сюда эту аяйку! Сестра вынимает из моих окостенелых, будто крюки, рук малявку и чмокает в щеку: – Ложись немедленно! Слышишь? Сию минуту в постель! Спокойной ночи. И исчезает, оставив только эхо Лизонькиных воплей… Прибежала мышка-мать, Поглядела на кровать, Ищет глупого мышонка, А мышонка не видать… Это я по инерции бормочу. От изумления и потрясения. Наверное, приговоренный к смерти, получивший неожиданное помилование на эшафоте, чувствует себя примерно так же. Значит, Маришка не видела Бертрана? Он успел исчезнуть за мгновение до того, как сестра появилась! Успел исчезнуть… А куда он исчез, кстати? Не выбросился же в окно, в самом-то деле, спасая честь прекрасной дамы?! В смысле, бель демуазель… Бросаюсь к окну, но в то самое мгновение, когда я уже готова раздернуть шторы, они сами собой распахиваются, оттуда выныривает Бертран и останавливает меня, крепко схватив за плечи. Тяжелые шторы тотчас смыкаются за его спиной. – Я же велел вам ни за что не подходить к окну! – раздраженно шипит он и даже встряхивает меня для усиления впечатления. – Ваша сестра ушла? – Да, все в порядке, – бормочу я. – Я… не собиралась подходить к окну, я просто испугалась за вас. – Да, момент был неприятный, – кивает Бертран. – Я уж думал, все, конец мне. – А мне как было стыдно, вы не представляете! – признаюсь я. – Думала, Маришка вас увидела. Стыд-позор!.. – Конечно, присутствие ребенка – это да… – кивает Бертран. – А в остальном – что позорного? Разве ваша сестра не позволяет вам принимать у себя знакомых мужчин? Я цепенею. – Или вы предпочитаете навещать своего аманта у него дома? Аманта? Любовника?! Навещать дома?! – Да вы с ума сошли! – возмущенно дергаюсь я, но Бертран продолжает крепко держать меня за плечи, вглядываясь в мои глаза как-то очень пристально. – Какого еще аманта я навещаю? Нет у меня никакого аманта! – В самом деле? – прищурившись, спрашивает Бертран. – Это правда? – Разумеется! – Я делаю очередную – и столь же напрасную – попытку вырваться. – За кого вы меня принимаете? – Извините, – бормочет он, опуская свои нахальные глаза. – Пардон, бель демуазель… – Забудем это, – говорю я с величественно-снисходительным видом королевы-девственницы. – Лучше объясните, откуда вы взяли эти цифры и имена, которые бормотали? Девять, четырнадцать, Лафайет, Мошар; девять, семь, Друо, Бове… ну и все такое? Я правильно поняла – сначала идет номер района, потом номер дома, название улицы и фамилия, да? Кто эти люди? Мгновение Бертран тупо смотрит на меня, потом делает такое движение, словно хочет прижать к себе. У него даже губы чуточку выпячиваются, как для поцелуя, но тут же он спохватывается – и ничего не происходит. Разумеется! Еще бы! Что в России, что во Франции – все одно и то же! Разве какой-то мужчина может заинтересоваться мной, Катериной Дворецкой? Я ведь не моя распущенная двойняшка! На мне стоит клеймо – «старая дева»! – Вы не только красавица, – бормочет в эту минуту Бертран. – Вы еще и умница потрясающая! О, о… о… Давай, выкручивайся! Красавица, красавица… нашел красавицу! С волосами, выбившимися из прически! Эх, мужчины! – Я и сам не сразу смекнул, в чем дело, – продолжает Бертран, – хотя и ожидал увидеть что-то в этом роде, а вы – вы все расшифровали мгновенно! Моментально! Я потрясен! Его притворное восхищение мне глубоко противно, а потому я перебиваю: – Ожидали увидеть? Но где вы увидели эти цифры и названия? – Как где? На экране компьютера, конечно! – Какого? Того самого?.. – Ну конечно. На экране компьютера Фюре. Я сразу предположил, что ночью у него активизировалась не антивирусная программа, а что-то похитрее. Компьютеры – вообще потрясающая вещь, и человек, который в них разбирается, может добиться от них практически чего угодно. Например, я знаю умельцев, которые записывают информацию, уничтожающую себя после прочтения. Скажем, вы даете кому-то дискету с секретными сведениями, но опасаетесь, что человек их перепишет для себя. И записываете заодно особую программу, убивающую вашу информацию, после того как она прочитана… Но бог с ними, с этими сложностями! Вернемся к нашему делу. В бинокль я отчетливо видел бегущие по экрану строки текста. Наш приятель Фюре, кажется, запрограммировал свой компьютер так, что тот включается в определенное время сам и начинает перебирать хранящиеся в нем, а может быть, не только в нем, а во всей системе СА «Кураж» файлы, копируя на дискету определенные сведения. Все те адреса и фамилии, которые я записал на диктофон, были выделены красным, значит, именно они интересовали Фюре. Пока мне трудно сказать, почему выбраны именно эти люди. Думаю, это фамилии антикваров. Одно могу сказать точно: Бове, Мигель Бове, проживавший на улице Друо, был недавно убит… Мигель, приятель Мориса! Реставратор портрета императрицы Жозефины! Вот так так! Неужели здесь не обошлось без Фюре?! |