Онлайн книга «Золотой шар»
— Друга встретил, — сказал Бараско. Похоже, женщины его не очень интересовали. Или его интересовали одни блондинки. Костя еще не понял. — Его с собой взять не забудь, — сказала, сладко улыбаясь, женщина и потыкала Костю острым коготком в грудь. — Я молоденьких люблю-ю-ю-ю… Костя готов был тут же сгрести ее в охапку, но приличия не позволяли. — Кто это? — спросил Костя, когда они пошли дальше. Он пару раз оглянулся, жадно ловя в разрезе короткой юбки светлую полоску кожи. Прошло уже больше двух недель, как Костя последний раз общался с женщинами. Для него это была целая вечность. — Кто? — переспросил Бараско, думая совсем о другом. — Ну, эта… твоя знакомая? — А… — неопределенно произнес Бараско. Костя понял, что задал несвоевременный вопрос, и тут же исправился: — Так кто такой Сидорович? — Сидорович? — задумчиво переспросил Бараско. — От Сидоровича здесь зависит жизнь любого сталкера. Сидорович здесь царь и бог. Хозяин, одним словом! Интересно, подумал Костя, заранее представляя, каким он его увидит — тамошнего царя и бога. Под потолком едва тлели фонари. Откуда-то струился теплый воздух. Слева из подземелья доносились громкие голоса и играла музыка. А еще тянуло запахом марихуаны. Но они пошли в другую сторону. Спустились на два пролета вниз, каждый раз поворачивая под прямым углом. Миновали еще одну охрану, которая их беспрекословно пропустила, и попали на самое дно, где пахло плесенью и землей, но было тихо, светло и чисто, как в раю. Сидорович сидел за стальной дверью с крохотным окошком. Бараско уверенно постучал. — Кто там? — Иван Каземирович, откройте, это Бараско! — Бараско? Какой Бараско? А-а-а… тот самый?! Крохотное окошко с грохотом открылось. — Я думал, тебя наконец убило. Ха-ха-ха! В окошко выглядывал желтоглазый мужчина, сидящий за огромным столом с компьютером на фоне стеллажей, забитых оружием и амуницией. На одной из полок спал толстый рыжий кот. Иван Каземирович был неопределенного возраста, с венчиком волос вокруг лысой макушки. Одет он был, как и Семен Тимофеевич, в безрукавку. Огромный вентилятор раздувал его космы. Жирные, толстые руки, покрытые белесыми волосами, лежали на столешнице. Да, действительно, он очень похож на Сидоровича из игры «Авто Зона», подумал Костя. Только нос красный и уши торчком, как у вурдалака. Бараско небрежно бросил на полку перед окошком хабар. Точнее, Костя только потом понял, что это хабар. Был он ни широким, ни плоским, ни круглым, ни квадратным — никаким. Камень, одним словом. Пройдешь мимо такого на дороге и не обратишь внимания. — Ага… — многозначительно произнес Иван Каземирович и даже протянул трясущиеся ручки, а потом отдернул, словно побоялся обжечься, но воскликнул: — «Анцитаур»! Еханый бабай, прости, Господи! Что ты за него хочешь?! Голос у него оказался визгливым, а не рокочущим, как в игре, но все равно властный, не терпящий возражений. А вот глаза были нехорошими — пустыми и равнодушными и, самое странное — желтыми- прежелтыми. Таким людям никто не доверяет, подумал Костя. — А какие расценки? — Божеские! — Сидорович сглотнул слюну. — Так все-таки? — Дам шестьдесят тысяч, — сказал Сидорович так, словно боялся упустить хорошую сделку. Кот за его спиной проснулся и выгнул спину. У него тоже были желтые-прежелтые глаза. — За шестьдесят тысяч я уступлю, но договора не разорву. — Ишь, хитрый! — заискивающе хихикнул Иван Каземирович, снова протянул было волосатые трясущиеся ручки и снова их отдернул. — Пользуешься моими слабостями и тяжелым экономическим положением. — Вашим-то?! — удивился Бараско. — Клевещете вы на себя, Иван Каземирович. — А что ты думал? Конечно, моим. На всех вас у меня денег не хватит, — говорил Иван Каземирович, не отрывая горящего взора от хабара. Костя из любопытства тоже решил прикоснуться к легендарному хабару, но Бараско предупредил: — Не трогай, опасно! — А это кто? — спросил Иван Каземирович, пригибаясь и выглядывая в окно. Кот тоже посмотрел на Костю. Из его глаз, как в мультиках, во все стороны полетели зеленые искры. — Константин Сабуров. Москва, «Рен-тиви», — произнес Костя чисто автоматически. Привык он так представляться. Но слова «Москва» и «Рен-тиви» не произвели на Сидоровича никакого впечатления — он был занят рассматриванием камня. Зато когда Бараско произнес: «Друг мой из начинающих», и подмигнул Косте, Сидорович несказанно обрадовался: — Молодой человек, это же самая лучшая рекомендация! — и даже высунул руку, и обменялся с Костей крепким рукопожатием, прикрыв при этом «анцитаур» тряпочкой, чтобы случайно не коснуться. — Ладно, ради такого случая накину еще пятнадцать. — Двадцать! — сказал Бараско. — И деньги на бочку! Сидорович тяжело вздохнул, но спорить не стал. На полку легли три пачки денег. После того, как Бараско их пересчитал, он снял тряпку с «анцитаура», положил на него руку и произнес: — Ну, дружок, здесь тебе будет лучше. Наклонился и что-то пошептал над «анцитауром», который вмиг стал ярко-красным. По его поверхности пробежала волна. Не успел он закончить священнодействие, как Иван Каземирович цап-царап — одной рукой схватил «анцитаур», а другой — захлопнул окошко. — Побежал прятать, — объяснил Бараско. — А что это за хабар? — поинтересовался Костя. — Это камень судьбы. Очень редкий хабар. Их всего-то нашли три штуки. Тот, кто им владеет, держит судьбу за это самое место, — Бараско показал на горло. — Ну-у-у… и?.. — недоверчиво спросил Костя. — Мы с ним договаривались. Он изредка мне помогал, — шепотом объяснил Бараско. — Ты же видишь? — Вижу, — согласился Костя, подозревая, что Бараско разыгрывает его. — Выходит, ты его обманул? — Ничуть. От «анцитаура» давно надо было избавиться. У меня с ним не заладилось, словно чужую судьбу таскал — ходил с немцами по кругу. А Иван Каземирович найдет для него другого хозяина. И все будут счастливы. Кстати, «анцитаур» с тобой отдельно поздоровался. Не заметил? — Нет… — На моей памяти такого не было. — В голосе Бараско проскочили ревнивые нотки. Костя уже перестал чему-либо удивляться. Ему лишь хотелось спросить, как Бараско теперь будет обходиться без знания судьбы. А тот, словно уловив его мысли, сказал: — Но ты ведь без судьбы? Вот и я буду без судьбы, как все люди. |