Онлайн книга «Рай Сатаны»
|
Для гарантии я заодно распылил жидкость на отвесные каменные стены – там, где они сходились почти вплотную и приходилось протискиваться. Не заполучив невидимые следы на одежду, здесь сможет проскользнуть только очень худой человек, к тому же обладающий безупречной координацией движений. Теперь есть шанс познакомиться с хозяином тайника. Хотя, конечно же, я, скорее всего, с ним знаком, причем дважды, – есть подозрение, что именно он выбрал для разговора виртуальный островок в виртуальном океане. Первым делом Большой Пепс бросился к корме вездехода. И тут же вернулся обратно, сказал зло и раздраженно: – Винта нет! – Расслабься… – посоветовал Багиров. – Плавает хреновина, плавает… У них тут испарительный водомет. – А-а… ну ладно. Что с экипажем? – Почти все холодные… Пепс сделал знак своим орлам, чтобы подтягивались к вездеходу. Сам полез внутрь. Багиров за ним не последовал, сил почти не осталось… Ничего не осталось, даже голод куда-то подевался. И направленная на Хайну вспышка желания без следа исчезла. Хотелось сидеть в мягком кресле, долго-долго сидеть, и ничего не делать… Совсем ничего. Бойцы подтаскивали к распахнутому грузовому люку имущество – туго набитые вещмешки, два каких-то длинных ящика защитного цвета. Но внутрь пока не заносили, ждали приказания от начальства. Баг отметил, что у пятерых висят за спинами «коловраты», а он и знать не знал, что в Аду имеется автоматическое оружие. Откуда оно там появилось, задумываться не хотелось. И о том, что лежит в ящиках защитного цвета, – тоже. А уж на то, где спрятали «блэкдевилсы» свои тундробайки с новенькими аккумуляторами, и вовсе было наплевать. – Где мои шмотки? – вяло, через силу спросил Багиров. На самом деле даже этот вопрос его не волновал. Вскоре двое байкеров притащили имущество сержанта – оружие, снаряжение, байкерскую униформу и скатанный в трубку молитвенный коврик. Баг подумал, что надо хотя бы переобуться, – и остался сидеть, как сидел. В говнодавах. Бойцы поглядывали на него с явной опаской. Багиров не обращал внимания. Доносившиеся звуки боя стихли. Напоследок прозвучало несколько одиночных выстрелов – победители добивали раненых врагов? – и всё смолкло. Чем дело закончилось и кто победил, сержанта не заинтересовало. Обход захваченного вездехода Большой Пепс завершил в водительской кабине. – И вправду всех обнулил, – произнес он без удивления и восхищения, словно привык уже к тому, что есть у сержанта такой талант – умножать все живое на ноль. – Ребята, залезайте, и всех холодных – за борт! Оружие ихнее и что в карманах найдете – во второй отсек, на стол! Он понизил голос и спросил у Багирова: – А бабу зачем оставил? Для Дома новенькую? Так мы в Стеклянный Дом… – Это моя доля, – оборвал его Баг и больше ничего не стал добавлять. Сидел и молча смотрел, как из грузового люка падают на мох мертвецы, – некоторые поднебесники успели лишиться обуви и обмундирования, другие, чересчур залитые кровью, остались при своем барахле… Багирову теперь казалось, что окровавленные тела никакого отношения к нему не имеют. Кто-то другой их убивал, какой-то брат-близнец сержанта… А он, настоящий Багиров, так и лежал в медицинском отсеке после действия инъекций и этамола. Может, до сих пор лежит, а все люди, что сейчас якобы окружают его, и вообще все якобы вокруг происходящее, – бредовые видения. – Ну ладно… твоя так твоя, заслужил… – произнесло бредовое видение по прозвищу Большой Пепс. – Однако пора нам рулить отсюда. Не Гор подвалит, так поднебесники про колымагу свою вспомнят… Да соберись же, Баг! – А Смок? – вспомнил Багиров, собираться и куда-то еще рулить ему не хотелось. – Он-то как? – Зачем нам Смок? – удивился Пепс. – Старый Смоки – отработанный материал. А нам надо двигаться дальше. Отработанный так отработанный… Но следить за Пепсом надо в оба глаза. Людьми он нынче жертвует, как пешками в шахматной партии. Смока отдал за темп, например… – Куда едем? – спросил Багиров, заводя двигатель. Недолгая передышка пошла на пользу. Совсем усталость и апатия не исчезли, но способность хоть что-то делать помаленьку возвращалась. – В Рай, Баг, в Рай… Дорогу я покажу. – С какого хрена нам в Рай?! – изумился сержант. – Мы ж к сепам в гости намылились… – А они там и сидят, в Раю. Ты еще не понял? Когда я проходил мимо, из палатки послышались звуки, человеку не слишком приличествующие. Так могла бы фырчать голодная дикая кошка, решившая подкрепиться змеей – ядовитой и активно сопротивляющейся. Так могла бы шипеть змея, отбивающаяся от гастрономических притязаний дикой кошки… Короче говоря, за пологом палатки я обнаружил свою дражайшую супругу. В гневе она была прекрасна… Жаль, что объектом гнева оказался именно я. Ну да, каюсь, обещал проводить ее на лекцию. И слегка задержался… Слишком много Лайза не потеряла – на установленном в палатке экране можно было наблюдать за тем, как распинается Птикошон. Но женушка привыкла находиться в гуще событий… Оправдываться я не стал. Ссылаться на прямую трансляцию не стал тоже. Быстро сказал: – Ты очень красивая! И пожалел, что в словаре делового новонемецкого, запихнутом мне в голову за несколько сеансов лингвосуггестии, нет эпитетов посильнее, более подходящих для общения с молодыми и красивыми женщинами. Но и сказанного хватило… Лайза распахнула зеленые глазища, шагнула ко мне. И тихонько попросила: – Повтори то же самое по-русски… Я повторил. И еще кое-что добавил. А затем перешел на язык, понятный без переводчиков. С чего бы на меня в последнее время так западают рыжие женщины? Оттого наверное, что я обаятельный. И в то же время мужественный. Этакий Казанова с железным стержнем… Подозреваю, что супруга моя обладала даром подслушивать чужие мысли. По меньшей мере касающиеся ее особы. А подслушав – тут же обламывала мыслителя. Не успел я себе польстить, – уперлась руками мне в грудь, оттолкнула. – Не сейчас… Приходи вечером, до прилета «Стрелы». А теперь, муж мой и господин, на лекцию профессора, – бегом марш! Кажется, я начинаю ненавидеть криптозоологию… Но делать нечего, и новоявленный Казанова пошагал к берегу вместе со своим железным стержнем и с прочими металлическими частями организма, обретенными в ЦВГ. Я тоже следил за выступлением профессора во время своей прогулки в расщелину, вернее, слушал по «балалайке», – не слишком внимательно, вполуха. И мне показалось, что ничего важного мы с Лайзой не пропустили. До сих пор Птикошон лишь блистал красноречием, эрудицией и умением строить парадоксальные теории. Выстраивал изящные версии – о том, что в озере могла обитать заплывшая из океана акула, или крупное морское млекопитающее, или даже гигантский головоногий моллюск, изгнанный Толчком из привычной своей штаб-квартиры в глубокой океанской впадине. Однако, выстроив очередную гипотезу и практически убедив слушателей, профессор с ловкостью карточного шулера извлекал из другого рукава контраргументы, – и вдребезги разбивал собственные предположения. |