Онлайн книга «Сын генерала»
|
Дальнейшее Гартош помнил с трудом. В шатрах у жриц не обошлось без новых возлияний. А потом провал. Хотя нет. Кое-что всплывало… Лучше бы оно не всплыло. Гартошу стало стыдно за свое поведение. Хотя так же вели себя все. Чем платили жрицам, он не помнил. И платили ли вообще… Гартош попытался пошевелиться. Ноги слушались, левая рука тоже, а правой он не чувствовал вообще. Он испуганно повернул голову. Взгляд уперся в женскую спину, и рука была придавлена обладательницей этой спины. Оскол попробовал освободить руку. Бесполезно, рука не слушалась. Он дернулся. Раздалось чье-то недовольное мычание. Помогая себе левой рукой, Гартош вытащил правую, и с ужасом понял, что рука абсолютно чужая, он не может пошевелить даже мизинцем. Страх отогнал головную боль. Гартош поспешно, хотя и неуклюже – рука висела, словно плеть – выполз из-под телеги. Несмотря на свое состояние, он прекрасно понимал, что может произойти, если в конечность долго не поступает кровь. А сколько он лежал с придавленной рукой неизвестно. Левой рукой он лихорадочно растирал правую, испуганное сердце стало усиленно нагнетать в пострадавшую руку кровь. Легкое покалывание перешло в сильнейший зуд, но пальцы начали шевелиться. Вместе с успокоением вернулась и головная боль. Гартош обессиленно оставил руку в покое, и огляделся. Больше всего его интересовало, с кем это он провел эту безумную ночь. Он тронул подругу за плечо. Девушка перевернулась на спину, на освобожденное Гартошем место. Длинные волнистые волосы соскользнули, открыв смазливое личико. С другой стороны девушки лежал Никор, беззастенчиво запустив руку под высоко задранную юбку. Похоже, они провели ночь с одной подругой. Настоящие побратимы… Никор приоткрыл один глаз. Затем второй. Затем закрыл первый. Судя по всему, глаза его плохо слушались и жили своей жизнью. Никору все же удалось установить над ними контроль. Его блуждающий взгляд остановился на оголенной женской груди, сфокусировался, стал осмысленным. Рука выскользнула из-под юбки и ухватила девушку за грудь. Жрица вяло ее откинула. – Отстань. Голос девушки окончательно разбудил Никора и он заметил Гартоша. – Жив? – Вроде того, – промямлил Гартош. – Еще не разобрался. Никор оскалился в улыбке. – Ну, ты вчера и дал! – А что я дал? – насторожился Гартош. – Перетрахал всех здешних жриц. Гартош остолбенел. – Не ври, – не открывая глаз, сказала партнерша побратимов, – целовался со всеми, это точно. А трахнуть вы сумели только меня. Да и то совместными усилиями. Хотя собирались конечно всех. – Могла бы и промолчать, – Никор беззлобно пихнул ее коленом. – Кстати, вы должны мне три серебряных централа. Вдвоем дороже. – Обойдешься, – буркнул Никор, вылезая из-под телеги. – Спишешь на праздничные скидки. – Я буду жаловаться князю. – Да ладно тебе, не переживай. Отдам. Никор пристроился возле Гартоша, прислонившись к тележному колесу. – Когда? – не отставала девушка. – Завтра. – Нет, сегодня. – Хорошо, сегодня. Из соседнего шатра на четвереньках вылез Алькон. Обвел всех ошалелым взглядом, и задал самый актуальный на данный момент вопрос. – Мы живы? – Это как посмотреть, – раздался ответ из соседней телеги. Там нашел пристанище Фарг. Он медленно спустился на землю. – Какая сволочь предложила смешивать медовуху с пивом? – Ты и предложил, – услужливо напомнил ему Никор. После недолгого раздумья Фарг пришел к выводу. – Я себя ненавижу. Никор с готовностью его поддержал. – Мы тебя тоже. Мнение Никора разделяли и остальные, вылезавшие из-под телег и из шатров. Из-за спины Алькона показалась женская рука с кувшином. – Выпей. – Ты что! – испуганно замахал руками Алькон. – Мне хватит вчерашнего. – Это поможет, – настойчиво рекомендовал женский голос. Алькон взял кувшин и настороженно понюхал. Затем также осторожно попробовал, и тут же большими глотками осушил содержимое. Несколько пар глаз жадно следили за работой его кадыка. – Козье молоко, – блаженно улыбаясь, объяснил Алькон. – Кислое. То, что надо. Гартош сглотнул тягучую слюну, ужасно захотелось кислого козьего молока. Это читалось в его глазах. – Здесь больше нет, – Алькон виновато перекинул кувшин. – У меня есть, – громко заявил кто-то за спиной Гартоша. Вперед вышел Сирел, держа за ручки два больших кувшина. – Что, набрались ребятки? – он заговорщески подмигнул Гартошу. Присматривал – понял Гартош. Но сейчас, поглощая кислое холодное молоко, он был Сирелу только благодарен. Впрочем, как и все. Сирел присел на корточки, участливо смотря на начинавших оживать юношей. – Хорошо, что сегодня не будет состязаний. – Князь Юквара не так глуп, чтобы устраивать состязания на второй день после всеобщего гуляния, – назидательно сказал Никор. – Ты хотел сказать, после всеобщей попойки, – поправил его Гартош. – Это одно и тоже. Сирел поднялся. – Хватит разглагольствовать. Пошли. Вам нужно отдохнуть, набраться сил и хорошо подготовиться к завтрашнему дню. А вряд ли вам это удастся среди этих красоток. – Эй, красавчик, – вернула ему комплимент, вышедшая из-за спины Алькона женщина, примерно вдвое старше самого Алькона. – Твои ребятки задолжали моим девчонкам. – Сколько? – Двенадцать серебряных централов. Сирел снял с пояса кошелек, и не считая содержимого, бросил его старшей жрице. Та ловко его подхватила, по звону определила метал, взвесила в руке и удовлетворенно кивнула. – Этого хватит, – и многозначительно добавила. – Даже за тебя… – Вечером, – коротко бросил Сирел. И жестом подняв виктанийцев, повел их к своему лагерю. Тарты потянулись к городу. * * * Состязания начались с забегов скакунов. Кроме самих тартов в них никто не принимал участия. И не удивительно. Лучшие кони были именно у этого народа. Виктанийцы, особенно Терес, с завистью наблюдали за породистыми тонконогими скакунами: каждый стоил целого состояния. Все наездники выглядели очень молодо, Никор был одним из самых старших, – в таких забегах каждый грель веса наездника имел значение. Судья махнул рукой, и скакуны сорвались с места. Зрители азартно орали, подбадривая своих любимцев. Виктанийцы также что-то кричали в адрес своего собутыльника, но вряд ли Никор их слышал. Его скакун сразу вырвался вперед, хотя какой-то мальчишка на гнедом жеребце почти от него не отставал. Прошло несколько долгих мгновений, и наездники, обогнув дальний флажок, то и дело погоняя своих лошадей, повернули назад. |