Онлайн книга «Медвежий замок»
– Всего лишь место, где вы его построите. – Спасибо, мой господин! – Фон Кюстров рухнул на колени и поцеловал сапог своего сюзерена. Норманна пробила дрожь, он замер, опасаясь сделать какое-либо движение. Немец выражал благодарность согласно с принятыми традициями своего времени, а человека двадцать первого века это шокировало. Одно дело выдавать себя за потомка благородных кровей, униженное подчинение окружающих – это совсем другое. Мысль о том, что подобное поведение вполне обычно, что и он в определенной ситуации должен поступать аналогично, служила слабым утешением. – Вам предстоит решить трудную задачу. На носу зима, жилые дома придется ставить прямо на снег. – Будьте уверены, я справлюсь и оправдаю ваш выбор! – После ледостава возникнет угроза нападения со стороны шведских отрядов. Поэтому я вам добавлю десяток лучников. – Спасибо, мой господин! Я разобью всех врагов! – Не сомневаюсь. В пятидесяти километрах на запад остров и крепость Валаам, где вы сможете получить помощь. – Я не нуждаюсь в помощи! – До меня по прямой около сотни километров, через лес получится все полторы. – И это все ваши земли? – Да, но местные племена не очень-то доброжелательны. – Нам нужна покорность, а не доброжелательность! – уверенно заявил Николаус фон Кюстров. Норманн решил не вступать в пустые дискуссии, прибалты восемьсот лет показывали немцам фигу в кармане. – Ваших раненых я заберу с собой, они вернутся в декабре, когда земля покроется устойчивым снежным покровом. – И инвалидов вернете? – Я знаю хороших врачей, они способны вылечить любые раны. – Хорошо бы, подготовка новых десятников потребует много времени. – До прибытия на место вы должны придумать свой герб. – Какие у вас цвета? – Три горизонтальные полосы: черная, желтая и белая, – не задумываясь, ответил Норманн. – Красивое сочетание и комбинация многозначительная, добавьте красный щит как символ верности. – Для меня важен рисунок, для вас надо сделать печатку. – У меня нет денег, – потупившись, признался барон. – С деньгами позже разберемся. Вам депеши придется писать и печатку к сургучу прикладывать. Николаус фон Кюстров густо покраснел, стеснительно шаркнул ногой и тихо произнес: – Сокол на перчатке. – Затем собрался с духом и признался: – Я с детства мечтал о своем соколе. – Крылья расправлены или сложены? – На крепкой руке сокол сидит спокойно, крылья сложены. Разговор с сотником подтолкнул к мысли сделать перстни для всех своих дворян. Самый необычный оказался у литовского лучника: три рыбины на зеленом поле. Франц фон Марев пожелал двух вздыбленных коней. А Дитрих фон Гренинг – простую амфору. Вот и остров Котлин. Встали к берегу и за день переместили людей и грузы, а Нерль получил особое поручение: – Первым делом беги к итальянцам, предупреди о студенте из Болоньи. – Не волнуйся, боярин, о шпионе уже все знают, предупредим. – Передай мой приказ: отправить раненых на другой берег Онеги, сразу, пока льда еще нет. – К волхвам отправишь? – насторожился Нерль. – Травницы там, итальянцы их знают. В оплату пусть возьмут бочку соли. – Антанаса травами не вылечить. – Женщины сами разберутся – не смогут, сразу скажут. Да предупреди, я сам наведаюсь, как лед окрепнет. – Будь уверен, боярин, все в точности исполню. – С Шушуном поговори, он в Шамокше купцов и плотников знает. Дома для немцев купить да собрать надо. – Понял, боярин, Шушун уже дал мне письмо и задаток, так что ждать тебя будут. Драккары и карфи легко развернулись, подняли паруса и через час скрылись в вечерней мгле. С кораблями получилось сложнее, темнота наступила раньше, чем стянулись на якорях на приглубое место. Развернулись да подняли паруса уже во мраке поздней осени. Оставалось только удивляться уверенности корабелов, которые правили к входу в Малую Неву без единого ориентира. Пасмурный рассвет с неприятным дождем застал флот на подходе к Васильевскому острову. Разговор Шушуна со старостой прошел «в дружеской и деловой обстановке», от деревни потянулись десятивесельные баркасы, приняли с кораблей буксиры, и гребцы навалились на весла. Так и дошли до крепости Орешек, сделав по пути шесть остановок для смены людей на гребных буксирах. При выходе в море Норманн даже не догадывался об истинной сути раскинувшихся вдоль Невы поселений. Кстати, неплохой бизнес! – Шушун, а чьи здесь земли? – Вдоль Невы? Вроде бы московские. Князь Андрей Александрович свеев согнал, да Москва забыла крепость восстановить. – Прибрать бы к рукам. С каждого корабля за буксировку деньги собирай, и никаких забот. – И не думай! Так тебе московские и дадут здесь развернуться. Сразу и подати насчитают, и крепость поставить велят. – Ты прав, проще дождаться шведов или самому построить крепость. – Сначала послов засылай да оговори межевую границу, чтоб обид не возникло. Иначе посадский боярин дружину пришлет. Ладога порадовала свежим попутным ветром. Шушун увел к Подпорожью пять кораблей, которые после выгрузки должны вернуться с домами и плотниками. Норманн повел остальной флот к месту предстоящей зимовки. Острова Салми встретили тонким прибрежным ледком, хорошо не шуга, та к корпусу липнет, пришлось бы идти в обход. Приметный мысок вызвал у немцев бурю восторгов, пятидесятиметровая скала поросла тоненькими сосенками, что говорило о незначительной толщине почвы. Выбивающийся из скалы родник серебряным каскадом водопадов бежал в маленькое озерцо. Это оказалось сюрпризом, Норманн полагал скалу совершенно плоской, зато обрадованные немцы устроили настоящую пляску. – Мой господин! – со слезами на глазах кричал фон Кюстров. – Вы подарили мне готовый замок! – Какой же он готовый? Где вы будете жить? – На противоположной стороне этого чудесного озера, там ровная площадка, можно построить трехэтажный дворец! – Нет, Николаус, – вмешался Франц фон Марев, – третий этаж будет возвышаться над природными стенами. Хинрих Пап аккуратно срезал веточку рябины и начал рисовать на засыпанном сосновыми иголками песке план будущего замка. Казалось бы, крошечный пятачок двести на сто метров, да еще с озерцом посередине, а на чертеже нашлось место даже для конюшен. Копейщики без разглагольствований приступили к службе. Один десяток ушел с рыбаками к речушке, где решило осесть большинство рыбаков. Другой десяток отправился к проливу, вторая часть поселенцев облюбовала там место для еще одной деревни. Третий десяток получил приказ разведать окрестности, что же, благоразумная предосторожность. Остальные приступили к вырубке деревьев и расчистке под строительство временного жилья. На обустройство походного лагеря назначили выздоравливающих. После сытного ужина спальный мешок на медвежьем меху показался не просто уютным, а по-царски шикарным гнездышком. Ночью приснился сон, где Норманн стоял на краю высокой скалы, а под ногами бесновались огромные черные волны. К утру выпал снег, в заливе появилась шуга – начало ноября, успеть бы добраться до Петрозаводска, который итальянцы упорно называли Петрокрепость. |