Книга Конкистадоры, страница 51 – Дмитрий Светлов

Казни проходили под вечер, за час до захода солнца. Поглазеть собирался весь город, не составляли исключения и наставники. Для священников стояли специальные кресла на балконе губернаторского дворца. Братья вынужденно сидели рядом в окружении своей свиты. Приговоренные к смерти по очереди поднимались на помост и сами становились на колени, толпа радостно гудела, палач осматривал топор и набрасывал на голову капюшон.

— Я как-то был уверен, что балахон и капюшон палача предназначены для сокрытия личности столь зловещей профессии, — белыми губами прошептал Вова.

— Спецодежда, — с трудом прошипел Саша, — чтобы кровь не забрызгала одежду и лицо.

Топор с хрустом перерубил кости, толпа радостно взвыла, из перерубленных артерий фонтаном ударила кровь. Палач аккуратно протер топорище и стал дожидаться следующего. Саша поднес к губам надушенный платок, ему стало дурно. Священники, что русские, что испанские, смотрели на преступников с суровым осуждением. На лицах ни малейшего намека на сострадание, а залитый кровью помост воспринимался как что-то само собой разумеющееся.

— Разве так можно! Кровища ручьем, а народ аплодирует, как в цирке.

Вова покосился на брата, надо выручать.

— Слышь, Саша, скажи честно, откуда у тебя такие познания в парфюмерии? Не мог тебе Филиппок столько рассказать.

Вместо ответа Саша промычал что-то нечленораздельное.

— Только не увиливай, — настаивал Вова, — у филиппков общее образование ниже некуда.

— Помнишь Таньку Шубину? — сделав несколько глубоких вдохов, ответил брат.

— Не очень, ее же быстро удочерили.

— Я в нее сразу влюбился, а она — ноль внимания.

— А при чем здесь парфюмерия?

— Детские фантазии, решил стать великим парфюмером и завоевать ее сердце.

— Забавно! Ты стал заучивать состав губной помады? Зачем?

— Действительно забавно. — Саша улыбнулся, воспоминания детства отвлекли от неприятного зрелища.

— Не увиливай, давай колись.

— Чего тут рассказывать? Пошел к директрисе и заявил о желании стать парфюмером.

— А она что?

— Долго расспрашивала, почему да как дошел до этой мысли. Через неделю принесла всякие забавные книжки.

— Я-то грешным делом заподозрил тебя в заучивании надписей на тюбиках да баночках, — усмехнулся Вова.

— Да нет, книжицы из серии «Хочу все знать». Я даже проводил опыты по созданию лосьонов и кремов.

— Никогда бы не подумал. Неужели у нас была своя косметическая лаборатория?

— У нас много чего свалено в кладовках. Говорят, при ликвидации Выборгского дома пионеров к нам много полезных вещей привезли.

Священник провел свой обряд над последним на сегодня приговоренным, взмах топора, и публика начала нехотя расходиться. Мда, любителям средневековых балов и сонетов не помешало бы посмотреть на массовые казни.

— Что-то вы смурые, бояре? — К братьям подошел отец Филофей.

— Чему во время казни веселиться? — буркнул Вова.

— Как чему? — Наставник насмешливо посмотрел на юношей. — Врагов извели, разве не повод для веселья?

— Слишком много крови, — вступился Саша, — вот и мутит от запаха.

— Эко неженки, как девицы из светелки! Вам бы одну настоящую сечу пройти, да порадоваться, что живы остались!

— Сеча и казнь — то разные вещи, — возразил Вова.

— Не вещи, а дела! — поправил священник. — Пленный враг другом не станет. Или ты его, или он тебя.

— Мы привычные к морю, где с врагом лицом к лицу редко сходишься, — ответил Саша.

— Вы же в Африке были и сечу видели!

— И что?

— Или там пленных пощадили?

— Нет. — Мотнул головой Саша. — Пленных мы забрали и сюда привезли.

— Ах, да, запамятовал. Раньше с живых шкуру снимали.

— Где? В Африке? — Братья остановились.

— Не только, и в Европе, и в Азии. — Глаза наставника смеялись.

— Нельзя издеваться над пленными, — резко ответил Вова, — это садизм.

— Садизм? — рассмеялся отец Филофей. — Нет, бояре-неучи, таким способом устрашали врагов и повышали свою воинскую силу.

— Сдирая кожу с живых людей? — выкрикнул Саша.

— Кожу пленных военачальников и вождей натягивали на барабаны. Чем гуще бой барабанов, тем выше дух войска.

— Логика живодеров, — зло ответил Вова.

— Правитель должен вести за собой людей, а не сидеть с бледным видом, нюхая надушенный платочек, — так же зло ответил наставник.

Он прав, нечего сказать. Это не их мир, они должны следовать принятым правилам, если хотят остаться на ведущих позициях.

— Спасибо, — признавая чужую правоту, ответил Вова.

— Отправляйтесь в свою Амазонию, — продолжил наставник. — Здесь мы справимся и без вас, а тамошним вождям пора присягнуть власти.

Однако сразу отплыть не удалось. Четыре шхуны водолазов Мопти вошли в порт уже в темноте. Мажордом привел водолазного старшину с несколько озадаченным видом. Испанцев нельзя обвинить в расовой сегрегации. Но свойский визит незнакомого негра к губернатору — это уже чересчур.

— О! Мопти! Рад тебя видеть! — Обрадованный Вова обнял нового вождя американских негров.

— И я рад видеть достопочтенных хозяев. — Сверкнул белозубой улыбкой водолазный старшина.

— Как ты смог в потемках найти вход в порт? — спросил Саша.

— Мы пришли утром, весь день с рыбаками смотрели брошенные и затонувшие корабли.

— Вот как? Молодцы! Что скажешь, господин главный специалист?

— Все поднимем! Мои люди это сумеют. Даже шесть старых топляков поднимем.

— Каких старых? — удивился Саша.

— Чуть западнее подходного фарватеры мачты торчат, — вставил Вова.

— Откуда знаешь? — Саша строго посмотрел на брата.

— Пока губернатор правит народом, брату-бездельнику приходится зарабатывать на хлеб рыбной ловлей.

— Вот оно что! А я-то никак не мог понять твоего дикого маневра между прибрежных камней.

— Там хорошо клюют толстолобик и барракуда, иногда попадаются полутораметровые мурены.

— У нас на столе были мурены?

— Не хуже угря, ты сам трескал за обе щеки.

— Ладно, давай к теме. Мопти, те корабли с грузом?

— Индейцы и рабы сказали, что испанцы загрузили дань вождя Атауальпа и затопили вместе с кораблями.

— Сами? Специально? — недоверчиво спросил Саша.

— Люди говорят, что специально топорами рубили днище.