Книга Правила чужой игры [= Даром только смерть ], страница 73. Автор книги Алексей Фомичев

Поплотнее запахнув плащ, я осторожно двинул к опушке леса, привычно обходя пни, коряги, кустарники и ямы, закрытые поваленным сушняком и заросшие травой.

Впереди деревья поредели, кустарник, наоборот, стал гуще, пошел сплошняком. Дальше, за поваленным молнией дубом, лежали трое – Ральф и два наблюдателя. Миновав кустарник, я встал на колени и последние десять метров прополз на четвереньках. Колени на штанинах сразу почернели от земли. Тройная ткань удерживала влагу, но потяжелела, слабо шурша, елозила по пластмассе наколенников.

Я дополз до Ральфа, лег рядом, достал бинокль. Лейтенант скосил на меня взгляд, едва размыкая губы, доложил:

– Тихо. И пусто. На дороге никого.

– В такую‑то погоду… – буркнул я, схватывая взглядом местность. Хорошо знакомую местность.

Мы пришли сюда позавчера, на заранее облюбованное место. Забазировались в километре от окраины леса, взяли под наблюдение населенный пункт на той стороне реки и стали ждать.

По данным агентуры, из населенного пункта в течение суток должен выехать главарь банды «дорожников» в сопровождении группы боевиков и проследовать по дороге на юг. Именно его мы и хотели перехватить. А заодно совершить налет на плантации мака и конопли и перерабатывающую фабрику. Но только после того, как главарь покинет базу. Последнее время мы очень часто устраивали двойное нападение – засаду и налет, уничтожая почти в два раза больше бандитов, чем раньше.

После удачного рейда в район Тисты, когда мы разбили остатки банды Латамира и завалили на дороге Хирурга, новая тактика стала основой действий. Мы экономили время, силы и заставали противника врасплох. Боевики и так не блистали выучкой, а при внезапном нападении и вовсе не успевали толком ответить.

Последний месяц рота старательно чистила территории у границы, уничтожая и сгоняя с насиженного места боевиков. Бандиты, сообразив, что происходит, начали массовое бегство в центр, на юг и на запад – подальше от губительных выходов. Десять дней назад мы накрыли Мединск, очистив его от банды Велика, а теперь пришли в гости к моему давнему знакомому, бывшему хозяину и боссу – Виконту.

– Время вышло. Что делаем? – вновь повернул голову Ральф.

Я опустил бинокль, стряхнул ладонью влагу со лба, подпер кулаком подбородок. Ворочал мозгами. Уходить несолоно хлебавши не охота. В нашей работе разное бывает, иногда выход проходит вхолостую, но упускать Виконта я не хотел. Он – последний крупный главарь на северо‑западе. После Кахова можно чистить побережье на западе и идти дальше на восток. Небольшой, но важный кусок Зоны будет освобожден. И все же… Сколько ждать?..

– Влад на связь не выходил?

– Пока нет. Мост он проверил, подходы к плантациям фабрики тоже.

– Да знаю. – Я опустил глаза, раздумывая.

Погода, как назло, подкачала, Виконт засел в поселке и носу не кажет. Вроде и была у него договоренность о встрече с Ушастиком, а ехать по грязной дороге не хочет. Или дело не в дороге? Теперь бандиты в Зоне не чувствуют себя хозяевами. Теперь они стерегутся и вжимают голову в плечи. Пока только на северо‑западе. Но всему свое время.

– Сами в поселок не пойдем? Все по домам сидят, пост у леса снимем… – предложил Ральф. – А Влад зайдет от плантаций. Рабы по баракам сидят, охрана у себя.

– Идея неплохая… – протянул я. – Но в поселке мирные жители. Могут оказаться между двух огней.

– Ты же сам говорил – в Зоне нет мирного населения. Бандиты и рабы.

– Точно. Но к кому отнести детей?

Ральф недовольно выдохнул. Три дня под дождем – много даже для тренированных людей. Одежда мокрая – небольшие бездымные костры, разведенные под навесами, не успевают просушивать обмундирование. Под складками натирается кожа, ноги в ботинках преют. Спим хоть и в сухих шалашах, но практически не снимая одежды. В середине сентября погода теплая, но когда идет обложной дождь, ночью температура падает до двенадцати – пятнадцати.

Впрочем, при необходимости мы сможем просидеть здесь и неделю. Был бы толк.

– Значит, так, – решаю я наконец. – До темноты никого не будет – уходим. Организуем схрон – половину боекомплекта туда. Через неделю попробуем еще раз.

Ральф вдруг хмыкнул, поднял залитое дождем лицо. На губах возникла улыбка.

– Когда ты говоришь – сидим еще немного, – боевики всегда появляются в последний момент.

– Да?

– Точно. Уже третий раз. Парни начали спорить – сработает примета в очередной раз или нет.

– Пари, значит, заключают, – потер я лицо. – Ну‑ну. Вернемся, я устрою пари. С полной выкладкой на полигоне. Пять заходов на штурм‑дорф [25] – отпадет охота.

– Хм!

Ральф потер переносицу. Глаза стали веселыми. Штурм‑дорфом бойцы назвали тренировочный комплекс, состоящий из полосы препятствий, учебного макета города, деревни и стрельбища. Сначала надо пройти полосу, потом в составе группы – звена или взвода – зачистить три высотки, завод и частный сектор, а потом отработать по заданию на стрельбище. В полной боевой выкладке, иногда с условным противником, который тоже отрабатывает свое задание. Высокая скорость прохождения здесь не нужна. Нужны грамотные, четкие действия и выполнение всех заданий.

Я лично выдерживал пять проходов, но после этого приходил в себя почти час. И дело не в силе и выносливости. Штурм‑дорф в первую очередь тренирует психологическую устойчивость и способность испытывать разнообразные нагрузки без перерыва, одни за другими. Тут и обстрел боевыми патронами, и обкатка БМП, физнагрузка, рукопашный бой, нервотрепка и внезапность при зачистках и стрельба со сбитой дыхалкой, когда грудь ходит ходуном, а автомат в руках пляшет, выписывая коленца…

– Ждем, – повторил я. – Лезть в поселок сейчас нельзя, можем завязнуть в домах. У Виконта человек восемьдесят, а то и больше.

Ральф кивнул, поднес радиостанцию к губам.

– Асмунд, смена наблюдателей.

– Ясно, – ответил заместитель.

– Я к Владу. А ты будь наготове. И сам отдохни, поешь. Сколько здесь лежишь?

– Почти три часа…

– Ну и не хрена себя изводить. Береги силы.

Я хлопнул Ральфа по плечу и пополз назад. Навстречу мне ползли два бойца – смена наблюдателей. По такой погоде пары менялись раз в час. Внимание и острота чувств притуплялись, а подстегивать парней допингами я не хотел. Химия она и есть химия…

Напряжение, державшее во сне, до сих пор не проходило. Наоборот, только нарастало, леденя душу и кровь. Странная картинка из сна как‑то действовала на меня, заставляла держать нервы наготове. Вот‑вот, вот‑вот…

Я изломал голову, соображая, что происходит и не в заработавших Воротах ли дело, когда заработала радиостанция.